Читаем Наглухо-убитый (СИ) полностью

Дядя Марик встретил наглухоубитого возле белых облаков. В руке у него была бутылка рома, из которой он курил свои фиолетовый шишки. В ноге у него дремала поистине лошадиная сила, он мог развивать скорость до шестидесяти парсеков в час, потому что скорость света оказалась упразднена в связи с его концом.

Дядя Марик, как обычно, жонглировал словами, и наглухоубитый даже не пытался его понять. Он молча пересадил официантку со своего хуя на хуй дяди Марика, и продолжил путь в компании этой тележки. А дядя Марик обреченно накукрил свою знакомую и перестал ее узнавать. Истомившаяся по концу, Света (именно так её именовали впоследствии, когда она оказалась у предков под следствием) егозила на его коленях, словно не могла там удобно устроиться. "И не лень ей!" - подумал дядя Марик, глядя на Луну, которая появилась на небе, демонстративно игнорируя как конец света, так и то обстоятельство, что был день самый заурядный - у многих на работе конец света по три-четыре раза за смену происходит.

Сейчас, конечно, всё было глобальней - половина обитателей Свадхистана воочию убедилась в том, что сознание таки первично, другая половина - в том, что вторично. Неприкрытая правда выглядела неприлично, созерцающие ее наготу ебанулись на отлично. Хорошисты растворялись в свете; троечники увязли в саттвичной диете; двоечники разбились по парам и стали ебаться по барам и супермаркетам, и на китай-городе в парке - там практиковали такое и ранее; обладателям же единицы и вовсе нечем было гордиться - отбившиеся от остальной компании, они в своих квартирах дрочили (впоследствии из школы их исключили), словно за миллион лет их вообще ничему не научили, кроме как превратить свой перец в чили.

Огибая какое-то здание, наглухоубитый встретил пару девиц, которые его замучили, высасывая по капле белую плазму, и он всецело отдался затопившему его маразму, лизал то у одной, то у другой, засовывая пальцы в мякоть плоти, кончая непрерывно в женский ротик, в пизду и в попу, на животик и на лицо - обмазанные спермой самки обильно истекали смазкой, реальность покидала свои рамки и становилась сказкой.

В конце концов, мне стало интересно, что же происходит на правой стороне, однако и своего апокалиптического существования наглухоубитому прерывать не хотелось, поэтому левым глазом я продолжил наблюдать оргию, а правым - тут наглухоубитый поперхнулся - двух монголоидного вида теток, которым он, оказывается, в этот момент вызывал скорую. Одна из них наебнулась на льду - на правой половине была зима - и ее скрючило от боли в ноге. Вторая не могла совладать с мобильником, и наглухоубитый стал беседовать с чередой автоответчиков, чтобы вызвать скорую. Слева Москва давно захлебнулась под толщей солоноватой и теплой, как околоплодная жидкость, воды вселенского океана. Жидкое солнце тускло мерцало где-то внизу, вокруг была тьма, рыбы и оргазмирующие русалки. Справа Свадхистан заметало снегом, когда наглухоубитый вернулся, то сразу доебался до убирающего снег "таджика", чтобы тот поведал ему развязку с его незадачливой землячкой - приехала ли скорая.

Когда Шива смог видеть одновременно и левым, и правым глазом, он осознал, что его больше не тошнит.

- Прикольная штука? - спросила Парвати и сняла с него змеиные очки.

- Прикольная, - согласился он, - я чуть не сблевал.

- Это потому что она вызывает дисбаланс в полушариях мозга, - объяснила она ему. - Когда в правом окуляре ты видишь "Унесенные ветром", а в левом кошмар на улице Вязов, мозг не сразу врубается, с каким фильмом отождествиться.

- Дай еще посмотреть.

- Смотри.

На этот раз внимание уже не металось между правым и левым. На левой стороне он увидел бывшего полумихаила, который пустил корни в Лисью бухту и зацвел каперсами, на правой наглухоубитого, который накурил таксиста до такого состояния, что радио в его колымаге вдруг заиграло ВПР-а, чему удивился даже Шива.

- Сделай звук погромче, -попросил он свою любимую, и с вершины Кайласа полилась песня:

Давно я грустных песен не пою,

Давно не сплю в лесах,

Не ем малины красной,

Я в городе асфальта и бетона,

Где каждый что-то типа чемпиона,

Смотрю на небо - день будет ясным.

2011-2012

Перейти на страницу:

Похожие книги

Табу на вожделение. Мечта профессора
Табу на вожделение. Мечта профессора

Он — ее большущая проблема…Наглый, заносчивый, циничный, ожесточившийся на весь белый свет профессор экономики, получивший среди студентов громкое прозвище «Серп». В период сессии он же — судья, палач, дьявол.Она — заноза в его грешных мыслях…Девочка из глубинки, оказавшаяся в сложном положении, но всеми силами цепляющаяся за свое место под солнцем. Дерзкая. Упрямая. Чертова заучка.Они — два человека, страсть между которыми невозможна. Запретна. Смешна.Но только не в мечтах! Только не в мечтах!— Станцуй для меня!— ЧТО?— Сними одежду и станцуй!Пауза. Шок. И гневное:— Не буду!— Будешь!— Нет! Если я работаю в ночном клубе, это еще не значит…— Значит, Юля! — загадочно протянул Каримов. — Еще как значит!

Людмила Викторовна Сладкова , Людмила Сладкова

Современные любовные романы / Романы