Наглый. Дерзкий. Родной

Кирюха всегда отличался страстью к искусству, а чтобы его за это не сильно били, записался на бокс.

– Рассказывай, – майор, наконец, проорался, упал на стул и выдохнул. – Зачем вы вокруг этих баб из салонов красоты лично терлись?

Нет, ну, негодование майора можно было понять. Когда пришел почистить перышки и сделать стрижку в салоне, а там встретил собственных оперов в порочащих честь мундира нарядах, не до смеха.

Спасибо, что прям там нас не натянул всех по очереди, но по красной роже было понятно, что отымеют нас потом на работе. Изысканно, с оттяжкой.

– Два месяца назад к нам поступила информация из ненадежного источника… – прокашлялся Токарев.

– Нормально рассказывай, умничать потом будешь, когда объяснительную мне начнешь писать.

– Взяли закладчика два месяца назад, – старший оперуполномоченный расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и сменил тон, – сам нарик и других травит, су… Обдолбанный был в хлам.

– Где он сейчас? – напрягся майор.

– В коме.

– После допроса? – красная рожа товарища майора Лапина побледнела.

– Передоз у него, от радости двойную дозу хапнул. Мы успели только спросить, где он эту дрянь берет. Сказал, что в салоне красоты. Ни названия, ни имен, нихрена. А район как раз тот, что у нас уже полгода в разработке. Товарищ майор, салон красоты – идеальное прикрытие, проходимость в каждом бешеная, непонятно, кто и зачем ходит. Задолбались мужиков входящих и выходящих проверять. Нашли одного, а он стилягой оказался, каждые две недели стрижку обновлял и к нелегальной деятельности отношения не имел. Только время потеряли.

– Взяли бы маски-шоу и перевернули там все, – выдал идею Лапин.

– И взяли бы такого же барыгу, как наш нарик. И на каком основании шмон наводить? Любой первокурсник юрфака мгновенно бы нас мордами в лужу окунул, потому что оснований, кроме наших собственных подозрений и слов нарика, который в коме, нет. Но мы-то знаем, что там кто-то барыжит!

– Я пока не понимаю, как это вяжется с внешним видом этой троицы, – указал майор на нас.

А мы что? Мы ничего. Нам Токарев сказал молчать и не отсвечивать, мы приказ выполняли.

– В том районе три салона, мать его, красоты. В каждом от десяти работников. Мы вам где столько людей найдем, чтобы каждого проверить? Личные дела нарыли – ни у одного нет судимостей, приводов, все чистенькие как ангелочки, а наркоту кто-то толкает! Эти падлюки затихарились, когда мы нарика взяли, даже закладки перестали оставлять.

Токарев выдохнул и продолжил:

– Месяц зря потратили, парни зашивались, говорю же, народу там чертова прорва трется. Ну и парни мои решили в доверие втираться.

– А кто-то еще и втюрился в одну из главных подозреваемых, – шепнул мне на ухо Лева.

– Пошел нахрен, – отмахнулся я.

– Никогда тебе шорты с пчелами не прощу, – продолжал бурчать брат, – вместо того чтоб Катерину твою нормально проверить, мы ей приключения организовываем. И алиби, да, малой? Когда пустили слух, что в тот вечер придет новая партия, твоя Катерина как раз была в большой и дружной компании нас. Конь миланский, блин.

– Катя ни при чем была, я тебе сразу сказал, – прорычал я.

– Точно. А из аргументов только твой член, который, как флюгер, вечно движется в ее сторону, да? – продолжал измываться Лева.

– Лева, я за ней месяц наблюдал, – напомнил я. – Тихо ты.

Брат скрипнул зубами, но затих.

– На планерке было принято решение втираться дамочкам в доверие, – продолжал Токарев, – и парни решили подойти к задаче креативно.

– Я видел ваш креатив, – выплюнул Лапин.

– Парни в идиотов играли, – заступился за нас Токарев, – нельзя было, чтобы они напряглись и снова затихли, а на таких придурков никто бы и не подумал, что менты. С дегенератов и спрос короткий.

– Играли? – саркастично уточнил Лапин. – Так и до чего доигрались?

Слово взял молчавший Кирилл:

– Вчера ночью нами была обнаружена крупная партия наркотиков в одном из салонов, которым владеет госпожа Иванова Арина Степановна. Нашли нелегально, без маски-шоу, ночью пролезли в салон и нашли склад. Я ее разрабатывал, стырил ключи и узнал код, чтобы отключить сигнализацию. Кстати, оперуполномоченный Скиртач-младший придумал шампуни и краски проверять.

– Вдохновился, конь из Милано, – не выдержал Лева, – в салоне своей Катюши.

– И что дальше? – заинтересовался Лапин.

– Дальше за домом госпожи Ивановой, ее салоном и всеми, кто за месяц примелькался там, установлено наружное наблюдение. Выяснилось, что Иванова работает не одна, а со своим сожителем, ранее не судим и не привлекался. Мы пока не поняли, «шампуни» у нее на экспорт или импорт, но парни за нее взялись конкретно. Выясним и, надеюсь, повяжем верхушку.

Лапин удивленно потер подбородок, а слово взял Токарев:

– Я эту троицу пока от дела отстранил, рожами примелькались. Но если бы не они со своими вечными идеями, мы бы еще пару месяцев потеряли.