Наглый роман (ЛП)

Хадин ни за что не сможет оставаться со мной надолго.

И я не собираюсь давать ему шанс разбить мне сердце и доказать это.

Раздается стук в дверь.

Дверь приоткрывается, и Хадин просовывает голову внутрь.

Я быстро закрываю глаза и притворяюсь спящей. Это трусливый поступок? Да. Но я только что выплакала половину воды из своего тела. Мое сердце превратилось в замазку. И я сейчас в довольно хрупком состоянии. Все, что он скажет, все, что он сделает, заденет меня.

И я не могу позволить себе поддаться его влиянию.

— Ваня, — шепчет Хадин.

Я дышу тихо, как будто нахожусь в глубоком сне.

— Ты плакала. — Он опускается на край кровати. Нежные пальцы царапают мою щеку и пронзают меня тоской.

— Я никогда раньше не видел тебя плачущей, — хрипит он. — Неважно, что кто-то сказал или сделал тебе, ты никогда не позволяешь этому причинить тебе боль. — Хадин наклоняется и целует меня в лоб. — Мне жаль, Ви.

За что он извиняется?

Это я прошу прощения за то, что подтолкнула его к женитьбе, за то, что влюбилась в него и за то, что не была достаточно сильной, чтобы попросить его остаться.

***

Папин голос — первое, что я слышу, когда просыпаюсь.

Я не помню, как заснула, и, пошатываясь, сажусь, чтобы поприветствовать его. — Папа?

— Не спеши, милая. У тебя закружится голова, — говорит он, хватая меня за руку и помогая стабилизировать положение.

Мои глаза обегают комнату. — Где Хадин?

— Э-э, он ушел. — Папа смотрит куда-то поверх моей головы.

— Он… сказал что-нибудь перед уходом? — Спрашиваю я. Последнее, что я помню, это как Хадин нежно гладил меня по голове.

— Мы немного поболтали, — говорит папа, все еще не глядя на меня. — Как ты себя чувствуешь, детка?

Я отмечаю смену темы, но не комментирую это. — Теперь лучше.

— Я разговаривал с врачом. Тебя должны были выписать раньше, но я спросил, могут ли они оставить тебя на ночь. Просто чтобы убедиться, что с тобой все в порядке.

— Спасибо, пап. — Я ерзаю и неловко бормочу: — Так ты говорил с доктором? Ты знаешь о…

— Ты замужем и беременна? Да. Я знал это с момента моего последнего визита.

У меня отвисает челюсть. — Как?

— Милая, я удивлен, что ты не выбросила все свои легкие и почки в унитаз. Я заметил, что ты набираешь вес, и я знал, что ты обычно соблюдаешь хорошую диету и занимаешься спортом для своей работы. Я сложил два и два. — Он прочищает горло. — Затем я позвонил Джуниперу, и он подтвердил это.

Я хмурюсь. — Предатель.

Вот почему я никому не могу доверять.

— Как долго ты планировала скрывать это от меня? — Спрашивает папа, поправляя очки на носу. — С каких это пор мы лжем друг другу, Ваня? Я думал, мы были близки.

— Так и есть. Я просто… Я совершила ошибку в Вегасе. Я думала, что смогу исправить это сама.

Он разочарованно вздыхает, и мне приходится прикусить внутреннюю сторону щеки, чтобы снова не расплакаться.

— Как ты думаешь, почему ты должна все делать сама? Семья — это не то.

— Это для меня, папа. Семья — это когда я просыпаюсь дома совсем одна, потому что мама в больнице, а ты на работе. Это когда я сама готовлю завтрак и упаковываю ланч. Я подделываю ваши подписи на заметках и пеку свои собственные брауни для школьной распродажи выпечки. Это никогда не рассказывать тебе о травле и притворяться, что все в порядке, потому что вам с мамой больше не о чем беспокоиться.

— Ваня… — Папа выглядит испуганным.

Это прекрасно. Он может думать, что я монстр. Он может думать, что я сделана из камня. Может быть, так оно и есть. Может быть, именно поэтому я смогла зайти так далеко после всех травм.

— Я не хочу ни к кому убегать. Я не могу, папа. Мне нужно думать о своем ребенке. — Я кладу руку на живот. — Если все меня бросят, я смогу постоять за себя. Я горжусь этим.

— Нам всем кто-то нужен, Ваня, — говорит он. — Неважно, насколько сильной ты себя считаешь, всегда наступит время, когда единственный способ выжить — опереться на кого-то другого. Я бы не пережил удара по моему бизнесу, если бы не твоя мать. Она была моей силой. Она была моей опорой. Она дала мне повод продолжать бороться.

— И она ушла, — огрызаюсь я. — Она бросила нас обоих. И после того, как она ушла, у тебя так и не хватило смелости снова открыть бизнес.

Ресницы папы трепещут. Его кадык подпрыгивает. — Ты права. Она ушла.

Моя грудь тяжело вздымается, когда я изо всех сил пытаюсь держать свои эмоции в узде.

Папа встает и идет к двери. Затем он оборачивается и смотрит на меня. — Я отказался от открытия другого бизнеса не потому, что боялся. Это было потому, что я хотел быть частью твоей жизни. Погоня за деньгами отняла бы время у твоего отца, а ты значила для меня больше, чем восстановление моей репутации, моего особняка или чего-либо еще.

Я вцепляюсь пальцами в простыни, чувствуя тяжесть его слов. — Я никогда этого не знала. Я… мне жаль.

— Я не ищу извинений, милая. Все, чего я хочу, это чтобы ты была счастлива.

— Я счастлива. — Я отвожу от него взгляд. — Я счастлива, когда в моей жизни идеальный порядок, папа. Я хочу контроля. Я не хочу беспорядка.