Нагорная проповедь. Христианская контркультура

Что это за обязанность, можно понять, соединив утверждения и условия, выраженные в каждой метафоре. Каждое утверждение начинается в греческом предложении подчеркнутым местоимением «вы», то есть, «вы и только вы» — соль земли и свет мира. И с неумолимой логикой следует условие — вы не должны уподобляться миру, которому призваны служить. Вы должны оставаться теми, кто вы есть. Вы соль, и вы должны поэтому сохранять свою соленость и не терять своего христианского «привкуса». Вы свет, и вы должны позволить свету своему светить и не скрывать его никоим образом: грехом или компромиссом, леностью или страхом.

Этот призыв принять на себя христианскую обязанность, учитывая, кем нас сотворил Бог и что Он нам предназначил, особенно актуален, когда речь идет о молодежи, чувствующей себя потерянной в современном мире. Проблемы человеческого общества так велики, они же чувствуют себя такими маленькими, беспомощными, недееспособными. Термин «отчуждение» (популяризованный Марксом) сегодня используется обычно для описания состояния подавленности, возникающего в результате крушения надежд.

Что же мы можем дать этим людям, чувствующим себя задавленными «системой», сокрушенными машиной современной технократии, политическими, социальными и экономическими силами, их контролирующими, но которые они сами контролировать не могут? Они чувствуют себя жертвами ситуации, которую бессильны изменить. Как же им быть? Именно так появляются революционеры, которые посвящают свою жизнь насильственному свержению сист$мы. И также могут подняться революционеры Иисуса, тоже преданные своим идеалам, но посвятившие себя распространению революции любви, радости и мира. И эта мирная революция более радикальна, нежели любая программа насилия, ибо нравственные нормы ее нетленны и она способна изменить как людей, так и структуры. А может быть, мы потеряли нашу уверенность в могуществе Евангелия Христа? Тогда послушаем Лютера: «Я могу хвалиться одним–единственным Его словом более, чем они всей своей властью, мечами и пушками»[73].

Итак, мы все же не беспомощны и не бессильны! У нас есть Иисус Христос, Его Евангелие, идеалы и сила, а Иисус Христос — это именно та соль и тот свет, в котором нуждается этот темный и гниющий мир. Но и мы должны иметь соль сами в себе и давать возможность нашему свету светить.

В. Нам нужно видеть два аспекта нашей христианской обязанности.

«Соль и свет имеют одну общую особенность: они отдают и растрачивают себя — и представляют собой, таким образом, полную противоположность для любого рода эгоцентрической религиозности»[74].

И тем не менее, функции их различны. Действительно, результаты их воздействия взаимно дополняют друг друга. Роль соли по большей части отрицательная: она предотвращает гниение. Функция же света положительная: освещение тьмы.

Итак, Иисус призывает Своих учеников влиять на мирское общество двояко: отрицательно, предотвращая его разложение, и положительно, внося свет в его тьму. Ибо одно предназначено для того, чтобы остановить распространение зла, другое — способствовать распространению правды, красоты и добра.

Объединив обе метафоры, можно ясно увидеть в них точное соответствие между евангелизационными и социальными действиями в общей миссии Христа в мире — соответствие, которое многих современных верующих может сбить с толку. Итак, мы призваны быть в мирском обществе как солью, так и светом.

Рассмотрим сначала наше призвание быть солью. Апостол Павел в конце первой главы своего Послания к Римлянам изображает мрачную картину, он пишет о том, что происходит, когда общество из любви к греху скрывает истину, которая известна ему от природы. Оно развращается. Ценности и стандарты его падают до тех пор, пока не разрушаются полностью. Когда люди отвергают то, что им известно о Боге, Он предает их своим собственным искаженным представлениям и извращенным страстям, пока общество не становится зловонием для Бога и всех добрых людей.

Христиане помещены Богом в мир, чтобы препятствовать этому процессу. Бог предназначил нас для того, чтобы мы «пропитали» мир. Христианская соль не должна удобненько пребывать в церковных солоночках; наша задача — «натирать» изнутри мирское общество, подобно тому, как солью натирается мясо для предохранения его от порчи. Когда же общество портится, мы, христиане, обычно воздеваем руки в святом ужасе и осуждаем нехристианский мир; но не лучше ли нам осудить самих себя? Едва ли можно упрекнуть непосоленное мясо в том, что оно испортилось. Иначе и быть не могло. Разумней было бы спросить: а где же соль?