Нагорная проповедь. Христианская контркультура

Говоря это, я очень далек от желания издать какой–либо закон или смастерить некие правила о том, какие книги и журналы может читать христианин, какие спектакли или фильмы смотреть и какие выставки изобразительного искусства посещать. Ибо следует признать, что все мы весьма разные люди. Сексуальное желание просыпается в одних легче, чем в других, и оно вызывается разными причинами. Сексуальная самодисциплина и самоконтроль более естественны для одних, нежели для других. Некоторые могут смотреть на откровенно сексуальные картины (на бумаге или в фильме) и оставаться совершенно спокойными, в то время как другие испытывают на себе их развращающее действие. Наши темпераменты и, следовательно, наши искушения различны. Поэтому мы не имеем права судить о других на основании того, что они могут себе позволить, как они чувствуют.

Что мы свободно можем сказать, так только одно (ибо это то, о чем говорил Иисус): если твой глаз соблазняет тебя, не смотри; если твоя нога ведет тебя к греху, не ходи; и если рука твоя соблазняет тебя, не делай этого. Правило, данное Иисусом, — гипотетично, а не универсально. Он не требовал от всех Своих учеников, чтобы те (образно говоря) ослепили или искалечили себя, но только от тех, глаза, руки и ноги которых провоцировали грех. Это они должны так поступать; другие могут сохранять оба глаза, обе руки или обе ноги нетронутыми. Конечно, даже они должны бы были отказаться от определенных вольностей из любящей заботы о тех, совесть которых или воля слабее, но это другой принцип, здесь не провозглашенный.

Что же необходимо для всех, сильно искушаемых в сексуальном плане, да и для всех нас? Это дисциплина, охраняющая подступы к греху. Караул обычно используется в военной тактике; «нравственная караульная служба» необходима и для нас. Так ли мы глупы, чтобы позволить своему врагу обрушиться на нас лишь по той причине, что мы не выставили часовых для предупреждения о его приходе?

Подчинение этому повелению Иисуса будет для многих из нас в некотором роде «увечьем». Мы должны будем удалить из наших жизней некоторые вещи (хотя некоторые могут быть сами по себе вполне невинными), которые либо являются, либо могут легко стать источником искушения. Используя Его образные выражения, мы можем оказаться безглазыми, безрукими или безногими. То есть мы сознательно откажемся от чтения определенной литературы, просмотра определенных фильмов, посещения определенных выставок. Если мы поступим так, то некоторые современники будут нас считать узколобыми, недалекими мещанами. «Как? — скажут они нам насмешливо. — Вы не читали такой–то книги? Вы не видели такого–то фильма? Почему, до чего же вы необразованны!» Они могут оказаться правы. Мы, возможно, станем в культурном отношении «калеками», но сохраним чистоту нашего сознания. Единственный вопрос в том, хотим ли мы нести эти потери и выносить эти насмешки?

В этом Иисус был совершенно категоричен. Лучше потерять один член и войти в жизнь калекой, говорил Он, нежели сохранить все наше тело и попасть в ад. То есть, лучше миновать некоторые виды опыта, предоставляемые этой жизнью, чтобы войти в жизнь вечную; лучше примириться с некоторым недостатком культуры в этом мире, чем рисковать окончательным разрушением в мире грядущем. Безусловно, это учение полностью противоречит современным нормам вседозволенности. Оно основано на принципе, который утверждает, что вечность важнее времени, а целомудрие — культуры и что всякая жертва оправданна, так как в этой жизни необходимо обеспечить свой переход в жизнь грядущую. Мы должны попросту решить, живем мы для этого мира или для иного, следовать нам за толпой или за Иисусом Христом.

ЕВАНГЕЛИЕ ОТ МАТФЕЯ 5:31–37

Христианская праведность: верность в браке и честность в речи

Третья антитеза (о разводе) вполне закономерно следует за второй (о прелюбодеянии). Ибо, как теперь говорит Иисус, при определенных условиях повторный брак разведенного или с разведенным равнозначен прелюбодеянию. Эта третья антитеза является, в сущности, призывом к верности в браке.

Признаюсь, я со страхом приступаю к разъяснению этих стихов. Частично потому, что развод — это предмет спорный и сложный, но еще больше потому, что этот предмет затрагивает эмоции людей на глубоком уровне. Никакое другое несчастье не является таким болезненным, как несчастный брак, и никакая иная трагедия — столь великой, как превращение того, что имел в виду Бог под любовью, в отношения горечи, разлада и отчаяния. Я надеюсь, что смогу писать с чуткостью, так как мне знакома боль, от которой страдают многие, и мне не хочется усугублять их беду. Однако, поскольку я уверен, что учение Иисуса По этому и по любому вопросу хорошо — воистину Хорошо — как для личностей, так и для общества, — я собираюсь с мужеством и продолжаю писать.

1. Верность в браке (ст. 31,32)