Нагорная проповедь. Христианская контркультура

Итак, последователи Иисуса должны быть иными и отличаться как от номинальной церкви, так и от внецерковного мира, как от религиозных, так и от нерелигиозных людей. Нагорная проповедь является наиболее полным новозаветным описанием христианской контркультуры. Здесь показаны и христианская система ценностей, и этический образец, и набожность, отношение к деньгам, цель, жизненный стиль и система взаимоотношений — и все это полностью отличается от нехристианского мира. И эта христианская контркультура является жизнью Царства Божьего, жизнью полностью человеческой, но подчиняющейся божественным законам.

Наконец, посмотрим на слова, которыми Матфей предваряет Проповедь; его введение кратко, но выразительно показывает, какую важность придает этой проповеди евангелист.

«Увидев народ, Он взошел на гору; и, когда сел, приступили к Нему ученики Его. И Он, отверзши уста Свои, учил их»

(5:1–2).

Несомненно, основной целью Иисуса в данном случае было стремление удалиться от «множества народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима, и Иудеи, и из–за Иордана» (4:25), следовавшего за Ним. Ранние месяцы Своего публичного служения провел Он, путешествуя по Галилее, «уча в синагогах их, и проповедуя Евангелие Царствия, и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях». В результате «прошел о Нем слух по всей Сирии», и множество людей приносили своих больных, чтобы Он исцелил их (4:23–24). Таким образом, Он должен был избегать их не только с целью уединения и молитвы, но и для того, чтобы наставлять Своих учеников.

Далее, как и предполагали многие древние и современные комментаторы, Он, похоже, сознательно «взошел на гору», чтобы провести параллель между Моисеем, получившим Закон на горе Синай, и самим Собой, изъяснившим применение Закона ученикам Своим на так называемой «Горе Блаженств» — традиционном месте проповеди у северных берегов озера Галилейского. И хотя Иисус больше Моисея, а послание Его — скорее благовестие, нежели закон, Он все же избрал двенадцать Апостолов как ядро нового Израиля, чтобы уподобить их двенадцати патриархам и коленам ветхого Израиля. Он претендовал также на роль Учителя и Господа, авторитетно изъяснял Моисеев закон, давал заповеди и ожидал послушания. Позже Он даже приглашает Своих учеников принять Его «бремя», т. е. подчиниться Его учению, как ранее несли они бремя Торы (Мф. 11:29–30).

Некоторые ученые разработали весьма сложные схемы, чтобы подтвердить эти параллели. Б. У. Бейкон в 1918 году, например, заявлял, что Матфей намеренно разделил свое Евангелие на пять разделов, каждый из которых завершается формулой «когда же Иисус окончил…» (7:28; 11:1; 13:53; 19:1; 26:1), для того чтобы «пять книг Матфеевых» соответствовали бы «пяти книгам Моисеевым» и таким образом были бы неким новозаветным Пятикнижием[5].

Иной параллелизм был предложен Остином Фаррером: он считает, что главы 5–7 были смоделированы по принципу Исх. 20–24, причем восемь заповедей блаженств соотносятся с десятью заповедями, а в остальной же части Проповеди дается толкование и применение их так же, как и заповедям[6].

Эти любопытные поиски параллелей понятны, так как во многих отрывках из Нового Завета спасительная деятельность Иисуса изображается как новый исход (ср. Мф. 2:15), христианская же жизнь — как радостное празднование его: «Ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас. Посему станем праздновать…» (1 Кор. 5:7,8). Однако Матфей не сравнивает совершенно определенно Иисуса с Моисеем, скорее всего, в проповеди «отражена суть Нового Закона, Нового Синая, Нового Моисея», и у нас нет достаточных оснований предполагать нечто большее[7].

Во всех случаях Иисус садился, принимая позу раввина или законодателя, и ученики Его приближались к Нему, дабы внимать Его учению. Затем Он «отверзши уста Свои (выражение, подчеркивающее торжественность Его речи), учил их».

У современного читателя, изучающего Нагорную проповедь, непременно возникают три основных вопроса, и очень трудно принять учение, изложенное в проповеди, если нет удовлетворительных ответов на эти вопросы. Во–первых, действительно ли Нагорная проповедь была произнесена Иисусом? Проповедовал ли Он это на самом деле? Во–вторых, актуально ли ее содержание для современного мира, или оно безнадежно устарело? В–третьих, достижимы ли ее нормы, или мы должны отказаться от них как от идеала, которого невозможно достичь на практике?

1. Подлинна ли Проповедь?

Нагорная проповедь появляется только в первом Евангелии (от Матфея). В третьем Евангелии (от Луки) присутствует похожая проповедь, которую называют иногда «Проповедью на ровном месте» (Лк. 6:17— 49). Лука говорит, что она была произнесена «на ровном месте», на которое Иисус «сошел» после того, как он «взошел на гору помолиться» (Лк. 6:12,17). Но кажущаяся разница не должна нас смущать, так как «ровное место» могло быть не равниной или долиной, а горным плато.