Награда для генерала

Вот только зачем я собираюсь выполнить приказ генерала? Пошел он к Варегу со своими приказами! Я зло швырнула ни в чем не повинную ночную одежду в сторону, даже не заметив, куда та упала, и плюхнулась на кровать, скрестив руки на груди.

Пусть рвет. Чем сложнее ему будет, тем лучше. И сопротивляться тоже буду. И кричать. И пусть стыдно, что все будут знать, что происходит. Он сам научил: стыдно за это должно быть ему.

Непрошенное воспоминание о том разговоре на мгновение охладило мой пыл. Тут же ожили все прочие наши беседы, каждая из которых переворачивала мое представление о мире. Сердито скрещенные руки сами собой расплелись, я обняла себя за плечи, чувствуя, как в горле встает ком.

«Это все была ложь, игра, притворство, – напоминала себе я. – Все было ненастоящим. Он притворялся таким, каким я хотела его видеть».

Помогало слабо. Я снова чувствовала на губах его нежные поцелуи и слышала мягкий шепот: «Бедная моя девочка…» Он казался таким искренним! Неужели человек может так играть?

Что если я ошиблась? Что если тогда все было правдой, а сегодня – ложью? Вспомнился разговор с госпожой Холт, когда та сказала, что Шелтер очень рискует, не трогая меня и тем самым пренебрегая подарком Магистра. А сегодня майор Винт практически поймал его на том, что я все еще невинна. Моя реакция на его домогательства выдала меня с головой. И… Шелтера тоже. Может быть, он сказал то, что сказал, просто для отвода глаз?

Но почему тогда он не объяснил мне этого на террасе? К чему были жестокие слова и угрозы? Конечно, он может не видеть ничего плохого в том, чтобы сделать меня любовницей. И да, наверное, с моей стороны было просто крайне глупо ждать, что он на мне женится. Но разве угрожают насилием девушке, которая небезразлична? Разве можно так поступить с той, что действительно дорога?

Так ведь он пока и не поступил, напомнила я себе. Угрожал, но пока не пришел. Может быть, это как в тот раз с борделем? Он разозлился и бросил угрозу в сердцах, а на самом деле ничего такого делать не собирается?

Однако оставалась и вероятность того, что Шелтер притворялся все это время. Достаточно было вспомнить его обольстительный голос при разговоре с магистрессой. Генерал умеет разговаривать с женщинами, когда ему от них что-то нужно.

Я схватилась за голову, а та уже горела от мечущихся в ней мыслей. Слишком много масок, разобраться в них поистине невозможно. Как понять, когда человек врет, если в каждой своей лжи он убедителен так же, как и в правде?

Оставался последний признак. Если он не придет, значит, опять наговорил гадостей сгоряча, а в остальном виновата разница мировоззрений. Тогда еще будет время завтра помириться. Мне даже не стыдно будет попросить прощения за резкие слова в его адрес.

Едва я успела подумать так, в коридоре послышались решительные шаги, и мгновения спустя ручка двери повернулась, генерал вошел в мою спальню. Меня обдало холодом, но я нашла в себе силы поднять на него глаза.

Шелтер был в форме. В полном обмундировании. Странно, я ожидала увидеть его скорее… в халате. Зачем он переоделся? По его лицу, конечно, ничего нельзя было прочесть. Шелтер подошел к кровати, но остановился шагах в трех от меня.

– Я вынужден уехать сейчас, – холодно сообщил он. – Меня срочно вызвали в столицу, к Магистру, мой отпуск закончен.

Вот, значит, где он задержался: служба. Видимо, к нему порталом прислали мага со срочным сообщением. Как вовремя.

– А что будет со мной? – спросила я тихо, громко не получилось бы. И так едва хватило сил не шептать.

– Ничего, – так же равнодушно отозвался Шелтер. Темные глаза снова лишь зеркалили меня, не позволяли заглянуть внутрь. – Ты останешься здесь ждать моего возвращения. Можешь заниматься тем же, чем занималась все это время, отношение к тебе не изменится, соответствующие распоряжения я уже отдал. А мы с тобой продолжим наше общение с того же места, на котором оно было прервано. Как только я вернусь.

Последние слова хлестанули наотмашь, как добротная пощечина. Так же больно и так же обидно, до слез, до судорожно сжавшихся пальцев, всколыхнув внутри всю ту бурю эмоций, что я так старательно пыталась унять, дожидаясь его прихода и убеждая себя в том, что ошиблась. Нет, не ошиблась. Просто нас прервали, а как только он вернется, я свое получу сполна.

– Тогда мне лишь остается надеяться, что вы не вернетесь, – вырвалось у меня.

Его маска дрогнула. На одно короткое мгновение мне показалось, что выпад достиг цели и рана нанесена. В темных глазах даже вспыхнуло пламя. Точно такое же, какое горело в Шелтере, когда он рассказывал мне о чести.

Вспыхнуло – и погасло, лицо снова стало непроницаемым, а голос не дрогнул, когда генерал едко ответил:

– Попробуй помолиться об этом своему бесполезному Тмару, ведь он всегда так внимателен и отзывчив. А еще можешь попробовать шептать, думаю, пользы будет примерно столько же.

Я лишь стиснула зубы и опустила глаза, испытав болезненный укол совести. Шелтер уел меня: ведь учение Тмара не предполагает оправданий желать кому-то смерти.