Награда проклятого демона

— Но ты ведь можешь обсуждать убийство Церона со мной и Конте, правда? — уточнила я. — Или только до определённой черты? Где пролегает грань, когда проклятие вас накажет?

— Ты правда хочешь знать?

Я прикусила губу. Я не знала, где именно проходит грань проклятия. Но прекрасно понимала, что Тень и Конте будут беспомощны против Церона, когда дойдёт до дела.

— Я не могу причинить ему вред, — вдруг сказал Тень. — Если ты кинешься на него с кинжалом, я тебя остановлю. Если десяток наёмников с арбалетами ворвутся в комнату, где находимся мы оба, — я брошусь защищать его даже без приказа. Но он не может управлять каждой моей мыслью и каждым словом. Даже проклятие на это не способно.

Мы замолчали, глядя в огонь.

Церон. Незримый хозяин Тени. Я почти чувствовала его присутствие рядом с нами. В мыслях Тени, в застывших чертах его лица, в морщинке, вдруг пересекшей его лоб.

— Что он приказал тебе? — прошептала я. — Что?

— Так хочешь знать?

— Ты же знаешь ответ.

Пламя потрескивало, пока отсветы танцевали на задумчивом лице Тени. Он молчал.

— Если ты не исполнишь его приказ, твоя жизнь станет агонией, — прошептала я. — Полчаса ты сможешь сопротивляться. Или час. Но потом…

Тень молчал.

— Церон приказал тебе сделать что-то со мной? Убить, пытать… ещё что-то?

— Он не сумасшедший, — сухо сказал Тень. — Да, его приказы стали куда жёстче, но он всё ещё хочет со мной договориться. И он знает, что чудовищно рискует. Если он надавит слишком сильно и я разобью себе голову, он останется без любимой игрушки. А он хочет, чтобы мы были… партнёрами, как бы извращённо это ни звучало. И когда-то я даже готов был играть на таких условиях. Забыть об ошейнике и просто наслаждаться властью, которая мне дана.

Его лицо вдруг сделалось задумчивым.

— Иногда мне кажется, что Церон осторожничает не просто так, — негромко сказал Тень. — Словно у него уже был опыт с проклятием — и что-то пошло настолько не так, что теперь он боится пережать слишком сильно. Но он никогда ничего мне не рассказывал.

— Церон больше не отдавал тебе никаких приказов? — с нажимом спросила я. — Вообще никаких? Тень, скажи мне хоть что-нибудь!

По лицу Тени скользнуло очень странное выражение. Возможно ли, что Церон отдал ему приказ и запретил об этом рассказывать? И приказал убить меня, если я догадаюсь, например?

— Мне кажется, приказ есть, — тихо сказала я. — Но я боюсь спрашивать.

— И не нужно, — холодно произнёс Тень.

— Если ты захочешь об этом поговорить…

— Мне это надоело. — Тень встал. — Хочешь искупаться?

— Вода холодная, — напомнила я. — Особенно после дождя.

Тень поднял бровь:

— Когда это тебе было не наплевать?

Я ухмыльнулась. А потом вскочила и протянула ему руку.

Вода и впрямь оказалась ледяной. Я подозревала, что Тень потащил меня купаться из чистого озорства — чтобы у меня из головы вылетели все мысли о Цероне. И он был прав: едва я с воплем и с веером брызг рухнула в воду, единственное, о чём я могла думать, — это как скорее выпрыгнуть обратно.

Полминуты спустя я уже выскочила на берег, дрожа и приплясывая на месте. Тень выбрался следом — и, бросив на меня один только взгляд, подхватил на руки и понёс к костру.

— Эй! — попыталась возмутиться я, но он лишь перехватил меня поудобнее.

— Обнажённый демон несёт тебя в своё логово, — с лёгкой насмешкой заметил он. — Охотницу, которая стала его добычей. Может быть, у тебя есть какие-то возражения? Если ты предпочитаешь, скажем, водных демонов…

Он сделал вид, что разворачивается, и я вцепилась в его плечи:

— Даже не думай!

Тень сгрузил меня перед костром.

— О, — прошептал он, наклонившись и взяв моё лицо в ладони, — думать — это последнее, на что я сейчас способен.

Он повернулся к своей одежде, подобрал что-то — и я ахнула, когда на моём запястье защёлкнулся изогнутый золотой браслет в форме змеи с огромными рубинами, встроенными в чешую. Ещё щелчок, и второй браслет обхватил запястье, сверкая ещё ярче.

— Что ты делаешь? — прошептала я, когда Тень приподнял мою голову, чтобы застегнуть на шее тяжёлое рубиновое ожерелье с кулоном-змеёй, оправленным в золото. Клипсы серёг, переплетённые рубины которых горели бриллиантовым блеском, перекочевали с ладоней Тени на мочки моих ушей.

— То, что хотел с самого начала. Одеть тебя так, как мне хочется.

Пламя трещало всё сильнее, и я не знала, кем себя чувствовать. Голая, в одних лишь бесценных рубинах — была ли я королевой или наложницей? Рабыней для заклания — или возлюбленной, о которой Тень мечтал каждую ночь?

— Ты сходишь с ума, — прошептала я, изгибаясь, пока Тень закреплял на моей талии рубиновый пояс с золотыми цепями. Холодный тонкий перстень с треугольным рубином занял место в моём пупке, сжав его тонкой изогнутой защёлкой.

— Я хочу сойти с ума, — прошептал Тень, наклонившись надо мной. — И хочу, чтобы с ума сошла ты.

Рубины, искрящиеся в свете костра, горели хищным блеском, когда мы оказались на земле. Я толкнула Тень ладонями в грудь, вынуждая его повернуться на спину, и перебросила ногу ему через бедро, сев верхом.