Награда за риск

— Да, зато теперь мне стало очень даже интересно. — С этими словами он сел в кресло.

— По существу я окончила университет, — начала Эмма. Мысли ее путались под прицелом его враждебного взгляда. — Мне надо было срочно погасить задолженность в банке, поэтому я устроилась работать в отеле. Я не могу существовать на одну стипендию. У меня нет никакой родни, только мама — она совсем неимущая. Вы явились как ответ на мои молитвы. Благодаря вам я могла бы погасить задолженность и заодно пройти практику в Испании, без которой нельзя получить диплом.

— Вы можете подтвердить хоть что-то из этого? — Он не проникся ни малейшим доверием к сказанному.

— Я не считаю это нужным, — проворчала Эмма. Собственно говоря, почему она должна чувствовать себя преступницей только потому, что действовала вопреки его ожиданиям?

— В таком случае я оставлю это у себя. — Он положил в карман ее паспорт. — В доме хранятся бесценные коллекции античных раритетов и живописи. Вы сами понимаете, что нам нельзя рисковать.

Эмма с презрением отвернулась. Ей хотелось надавать как следует по этой кичливой физиономии. Но только все равно нельзя выбить из человека его физиологические рефлексы. Пусть думает что ему заблагорассудится. И пусть благодарит судьбу, что она ему подвернулась.

Благодарит! Разве он хоть кому-то был благодарен в своей жизни? Она сгребла все, что он выкинул из ее сумочки, и разложила по своим местам. Видел бы он себя со стороны в тот момент, когда тряс эту сумку и прикарманивал ее паспорт!

— Вы всегда ведете себя как испорченный мальчишка, если что-то получается не по-вашему? — спросила она уже спокойно. — Или только с женщинами? Вы опоздали родиться, Луис. Во времена Франко вы были бы нужным человеком. А теперь женщины вышли из подчинения. И научились сами управлять.

— Успокоитесь вы наконец? — Искры гнева готовы были посыпаться из его глаз, но Эмма не думала успокаиваться.

— Очевидно, вы один из тех, кто голосовал против высшего образования для женщин. Но по-вашему не вышло. Не так уж мы безмозглы. Некоторые из нас, слава Богу, выучивают второй язык. — Она скользнула взглядом по кольцу на своем пальце. — И дорожат нравственными качествами своих избранников, а не только вытряхивают из них деньги.

— Замолчите! — Луис вскочил, как бешеный зверь, и замахнулся на нее. Она отпрянула и сильно ударилась головой о стену.

— Вы ничего обо мне не знаете, — шипел он, — и строите дикие предположения.

— Про горшок не скажешь, что он чайник, — парировала Эмма. — Так почему же вы так сникли, когда выяснилось, что я говорю по-испански? Потому что вы с Рамоном обсуждали меня в моем присутствии? Или потому, что получили не простушку горничную, как вы думали? Если бы вы были озабочены моей особой, я бы, конечно, все вам о себе рассказала. Но вы даже не спросили, как меня зовут. Вам нужна была бессловесная кукла, чтобы приодеть ее, и пусть дедушка полюбуется! Вам пришлось заплатить поддельной Аманде, потому что с настоящей ничего не получилось!

Он еще больше помрачнел.

— Так ты говоришь, меня тебе Бог послал? И как ты меня отблагодарила? Выведала все мои тайны, а потом решила выставить меня дураком перед дедушкой и его друзьями! Я не знаю, что у тебя на уме, и, во всяком случае, сказочке твоей я мало верю, но ты заслужила, чтобы тебе преподали добрый урок!

И он стал прижимать Эмму к стене, целуя ее при этом самым грубым образом. Он больно кусал нежную кожу ее губ, его крупный рот, казалось, готов был вобрать в себя все ее лицо. Эмма пыталась оттолкнуть его, но куда ей было справиться с его упрямством и физической силой. Она пыталась кричать, протестовать, но Луис лишь воспользовался этим, чтобы внедрить поглубже свой язык. Эмма ощутила вкус алкоголя и вспомнила, сколько он выпил в этот вечер. Как бы его остановить? Высвободив руку, она впилась ногтями ему в шею.

Он вскрикнул и пошатнулся, но едва только она вырвалась, он тут же схватил ее в охапку и стал заламывать ей руки над головой.

— Вот так! — сардонически ухмыльнулся он. — Еще немножко — и ты расколешься.

— Не мучь меня! Прости, что сделала тебе больно. Но не могла же я стоять и давать тебе делать со мной все, что ты хочешь!

— Ага, будешь знать… Ты ведь, кажется, все про меня знаешь — как я думаю, как я чувствую. Поэтому скажи мне, guapa, что я сейчас буду делать?

Эмма еще пыталась вырваться, но у его рук была поистине железная хватка.

— Сейчас ты меня отпустишь и больше никогда не будешь трогать, — проговорила она, пытаясь справиться с дрожью в голосе.

Он медленно затряс головой, темные глаза угрожающе засветились в полумгле.

— Ты еще очень многого обо мне не знаешь! — Он снова грубо поцеловал ее и одной рукой продолжал заламывать руки, а другой стал оскорбительно ощупывать низ тела.

— Нет, — застонала Эмма полузадушенным голосом. Она отчаянно боролась, стараясь коленом ударить его между ног, но он принял такую стойку, что стал для нее совершенно неуязвим.