Награда за трусость

Где-то недалеко сыпанула автоматная очередь. Военные инстинктивно пригнулись, развернули оружие на звук, попрыгали в кювет. Оттуда раздалось несколько одиночных выстрелов.

- Поехали, поехали, - заторопился водитель.

Костя еще некоторое время шел по обочине, ловя уходящих в объектив.

Прогремело еще несколько выстрелов. И снова стало тихо. Поехали

Через несколько минут война придвинулась вплотную. Поперек дороги стоял изрешеченный пулями медицинский автобус. Возле него вплотную друг к другу лежали несколько трупов. Под обочиной сильно кричал раненый, которому оказывали первую помощь. Его лицо, одежда, волосы были густо залиты кровью.

- Что здесь произошло? - пытались дознаться журналисты, но на них не обращали внимания - бегали, вытаскивали из автобуса вещи, переносили раненых, сносили в кучу убитых.

Костя перебегал от одной группы к другой, снимал крупным планом пулевые пробоины в бортах автобуса, кровь на сиденьях, застывшие лица мертвецов.

- Не мешайте, отойдите, - толкали, отодвигали его в сторону.

Но Костя честно выполнял свой профессиональный долг, на толчки внимания не обращал, отодвигался и придвигался снова, не думая о том, что снимает, а думая только о фокусе, освещенности, аккумуляторах и качестве "картинки".

- Вы что, сами не видите? - огрызались на вопросы участники недавней трагедии. - Ну, стреляли. Из автоматов. В Красный Крест. Конечно, видели...

Телевизионщикам и Сергею вдруг вспомнилась случившаяся минутами назад встреча: неразговорчивые военные с автоматами, сигареты, привал... Неужели?

Со стороны гор подкатила военная машина. Из нее попрыгали солдаты, выстроились цепью, пошли от дороги, расходясь веером.

- Поезжайте, - потребовал подошедший капитан, - быстрее, здесь небезопасно.

- Мы группа телевидения, - начал редактор.

- Плевать. Я сказал, уезжайте. Еще за вас отвечать не хватало, - повторил капитан и стал громко отдавать какие-то приказания. Снова повернулся и, взмахивая рукой, словно подталкивая киношников в спину, крикнул:

- Давайте, давайте проваливайте!

За последующие двое суток журналисты переполнились информацией - плохой и хорошей, трагической и смешной, "горячей" и совершенно ненужной - под завязку. Костя забил все взятые кассеты, Сергей заполнил блокноты. Казалось, прошли не часы недели. Все устали и стремились домой.

- Приеду, сдам материал, нажрусь водки и все забуду, грозился Сергей.

Водитель, довольный завершением экспедиции, хохотал в голос, пел песни, крутил баранку.

- Водки ты, конечно, нажрешься, а забудешь вряд ли, - не верил редактор.

Костя озабоченно протирал объектив. Марина прижималась плечом к плечу Сергея.

Возвращаться решили другой, более короткой дорогой. К сожалению, человек не всегда может предвидеть последствия своих, на первый взгляд, незначительных поступков. А жаль. Насколько менее трагической была бы жизнь каждого человека и насколько менее печальной история всего человечества, умей мы заглядывать вперед.

С одной разбитой грунтовки "рафик" свернул на другую, точно такую же. Никто не заметил никакой разницы - те же воронки, та же пыль. А между тем эта развилка необратимо изменила ход судеб и телевизионщиков, и Сергея, и водителя.

"Рафик" мотался от обочины к обочине, пассажиры дремали, бились головами об окна, друг о друга, но все равно спали, измученные последними практически бессонными сутками.

- Какие-то люди впереди, - сказал водитель, - машину останавливают.

- Плюнь и поезжай, - посоветовал редактор. Прозвучал одиночный выстрел.

- Стреляют, - сказал водитель.

- Ну черт с ними, остановись. "Рафик" притормозил. Редактор, ворча, полез к выходу.

- В чем дело? - привычно начал он, наполовину высунувшись из приоткрытой дверцы, - мы группа телевизионных журналистов...

- Выходите, - приказал военный в офицерском бушлате.

- Вы не поняли...

- Я сказал, выходите, - громче приказал военный и за воротник буквально выдернул редактора из машины.

Редактор не испугался, скорее удивился неожиданной грубости. Костя потянул из кофра камеру.

- Что вы себе позволяете?! - возмутился редактор.

- Идиот, - как-то даже сокрушенно произнес военный и, вскинув автомат, поверх "рафика", поверх головы редактора дал очередь. - Даю полминуты!

Все вышли, выстроились у обочины. Молодые парни в форме и гражданке вытаскивали из "рафика" кофры.

- Вы будете отвечать, - не очень уверенно угрожал редактор. - Какой вы части? Кто ваш командир?

Военный в полушубке не обращал на него никакого внимания. Парни вскрыли кофр, вытянули камеру и, потешаясь, стали наводить ее друг на друга.

- Вы что, охренели! - закричал Костя. - Это же аппаратура! Она состояние стоит! Эй, кретины!

- Оставь, Костя! Ты же видишь, - попыталась успокоить его Марина.

- Да ты что! Мне до конца жизни за нее платить! Эй, придурки, оставьте аппарат!

Костя шел прямо на военных, не обращая внимания на автоматы, на их недовольные лица.

- Оставь, я сказал! Оставь! - Взял камеру у парня, почти мальчишки, одетого в гимнастерку и джинсы. - Убери руки, дикарь!