Нагуализм

Подобные случаи зафиксировал Хасинто де ла Серна. Он добавляет, что учителя предписывают жертвоприношения Огню не только для того, чтобы нейтрализовать действие елеосвящения, но и получить удовольствие от издевательства над евхаристией, раздавая среди своего собрания вместо хлеба наркотические желтые грибы, а вместо вина — опьяняющий пульке. Иногда они ловко прячут в дарохранительнице, рядом со священными лепешками, какого-нибудь собственного небольшого идола, чтобы, по видимости почитая тело Христово, поклоняться собственному божеству. Святой формуле: «Отец, Сын и Святой Дух» они придают чисто языческий смысл, понимая под этим «Огонь, Земля и Воздух» или что-нибудь подобное.

Кто или что ни было бы врагом христианской религии, столь грубо навязанной этим несчастным созданиям, для них он становился союзником и другом. Нуньес де ла Вега рассказывает, что он обнаружил в письменном виде произносимые ими формулы: «О брат Антихрист, брат Антихрист, брат Антихрист, приди к нам на помощь!» — таков душераздирающий отчаянный призыв обездоленной расы, втоптанной в землю железной пятой религиозно-военного деспотизма.

Организация и масштабы нагуализма; его жрецы

Это братство охватило множество различных племен, а его члены делятся на различные ранги. Посвящение в члены этого братства было торжественным и часто болезненным обрядом. Местные общины или братства были организованы по образцу общин, обычных для католической церкви, но вместо названия в честь Св. Иоанна или Девы Марии они были посвящены Иуде Искариоту или Понтию Пилату, в осмеяние учении священников или из ненависти к ним, или Дьяволу, Антихристу, которые казались им могущественными божествами, враждебными Церкви.

У этого братства были некоторые признанные центры, недалеко от которых жили самые важные сановники, где проходили их тайные советы и совершались самые впечатляющие обряды. Одним из них был Самайяк в провинции Сучильтепек; второй находился неподалеку от Уэуэтана, в провинции Соконуско; третий — в Тотоникапане (Гватемала); четвертый — в Канкуке, в провинции Чьяпас; пятый — в Теосапотлане, в провинции Оахака; и, предположительно, несколько других.

Верховный жрец, живший в каждом таком центре, осуществлял контроль за всеми нагуалистскими учителями и практиками в обширном районе. Во время одного официального допроса испанские власти установили, что верховному жрецу Самайяку подчинялось около тысячи жрецов; несомненно, другие жрецы его ранга были не менее могущественны.

Единство между членами этого братства, обладавшего духовной властью на достаточно обширной территории, было хорошо известно испанским священникам и светским властям. Формулы, обряды и способы их исполнения повсюду были одинаковы или похожи. Это само по себе справедливо рассматривалось как доказательство существования тайной связи среди членов этой каббалистической организации.

До некоторой степени, по крайней мере, в отдельных областях (например, в Чьяпасе и Гватемале), жречество нагуализма переходило по наследству в пределах конкретных семейств. В частности, так утверждает историк Ордоньес-и-Агилар, у которого была исключительная возможность ознакомиться с этими фактами.

Один путешественник первого десятилетия XIX века, который оставил после себя множество любопытных подробностей о суевериях христианизированных индейцев в Мексике того времени, Бенито Мария де Мохо, сообщает нам, что он обнаружил существование различных рангов среди туземных предсказателей и знахарей, и что все, жившие в данной местности, признавали верховенство одного, кого они называли «старичком», Эль Вьехито (El Viejito). Но он не мог установить, за какие особые способности или по какому праву тот обрел столь высокое звание.

Согласно некоторым авторитетным источникам, высший ранг среди туземных иерофантов имел у племен нагуа символическое обозначение. Достигшего этого ранга называли «цветочным ткачом», Шочимилька (Xochimilca), возможно, за то, что он мог обманывать чувства странными и приятными видениями. На юге таких иерофантов называют «хранителями», что, возможно, происходит от класса жрецов, которых так называли в сапотекской религии.

Его влияние на индейские восстания против испанского владычества

Из вышесказанного видно, что нагуализм, начав с древних суеверий, восходящих к временам примитивного варварства, стал после Конкисты мощным фактором в политическом и социальном развитии народов, среди которых существовал; он был источником, порождающим и поддерживающим расовую ненависть коренных американцев к своим чужеземным захватчикам, которая тлеет несколько столетий и время от времени прорывается в виде яростных бунтов и гражданских войн.