Наяву как во сне

Сандра даже засмеялась от неожиданности.

— Думаете, это отец Эрни поспорил с Рубеном? Глупости. Не может такого быть.

— Никто с ним не спорил. А в машине тогда сидел не отец, а сынок. И не один. — Мэтью помолчал. — А с Кристианом.

Представив, что в ту минуту, когда Рубен грубо ее лапал, на них со стороны смотрел Кристиан, Сандра чуть повторно не отключилась. Да уж, если Мэтью правильно догадался, исчезновение Кристиана явилось естественной реакцией на увиденную им сцену. Но откуда он мог узнать, когда именно Рубен внезапно к ней нагрянет, причем настолько точно, секунда в секунду?!

Она приоткрыла было рот, собравшись задать вопрос Мэтью, но он быстрым движением достал из кармана мобильник, набрал какой-то номер и приставил трубку к уху. Сандра напряглась, почувствовав, что сейчас все объяснится.

9

— Эмма, привет! — воскликнул Мэтью, когда Эмма после нескольких гудков наконец ответила. От негодования и невозможности повернуть время вспять и предотвратить беду у него все клокотало внутри. — Как поживаешь?

— Лучше всех! — по обыкновению не отличаясь любезностью, но с несвойственной ей еле уловимой растерянностью прогнусавила Эмма. — А что это ты вдруг обо мне вспомнил? — теперь явно испугавшись, поинтересовалась она. — Никогда ведь не звонил!

— Причина нашлась, — ответил Мэтью, сжимая в кулак руку, которую держал в кармане. — Я только что разговаривал с соседским пареньком. Эрни — одноклассник нашего Кристиана. Тебе знакомо это имя, правильно? — спросил он многозначительно.

В первое мгновение бесстрашная хамоватая Эмма не нашлась что сказать. Посопела в трубку, покашляла. И наконец выдавила из себя — весьма нерешительно и тихо, так, что Мэтью стало смешно:

— Не совсем понимаю, о чем ты…

— О чем или о ком?! — грозно потребовал Мэтью. Гнев уже не умещался в нем, выплескивался через край. — И что значит «не совсем»? Ты забыла, как Эрни зовут? Или то, во что ты его втянула?

— По убедительной просьбе твоей обожаемой Стефани, — прошипела Эмма, вдруг обозлившись и дерзко скидывая маску. — Собираешься затеять разбирательство? Позвони ей и спроси обо всем, что тебя так волнует, у нее!

— Непременно спрошу, — устрашающе твердо произнес Мэтью. — Но прежде хочу предупредить тебя: если ты еще раз сунешь нос в наши семейные дела, я устрою тебе такую веселую жизнь, что до смертного часа будешь помнить! Держись от нас подальше, бесстыжая склочница!

— Я как лучше хотела! — остервенело прокричала Эмма. — Столько потратила сил, денег…

— Катись ты со своими деньгами к черту! — крикнул Мэтью, уже теряя к интриганке интерес и нажимая на кнопку отбоя.

Сандра смотрела на него в немом ужасе, буквально вдавливаясь в кроватную спинку и прижимая к груди руки. Она вдруг испугалась его, подумав, что и он, ни о чем особенно не задумываясь, может причинить ей страдания, растоптать лучшие чувства, вконец испортить и так-то далеко не сладкую жизнь. Ее серые глаза на фоне исхудалого лица казались огромными, в них отражалось столько чувств и боли, что было страшно на нее смотреть.

— Кто такая Эмма? — спросила она, почти не шевеля побледневшими губами. — И зачем ей понадобилось…

Мэтью торопливо прошел к кровати, присел на корточки, порывисто взял Сандру за руку и заговорил так взволнованно и горячо, как, наверное, никогда за все сорок четыре года.

— Девочка, милая… Ведь можно называть тебя на «ты»?

Сандра кивнула.

— Поверь, я знать ни о чем не знал, — продолжил Мэтью. — Я очень хотел с тобой познакомиться, да все никак не мог. Из-за проклятой работы. Я тоже перед вами виноват — перед тобой и единственным сыном. Потому что вовремя не увидел и не пресек того, что творилось у меня под носом… Потому что, кроме работы, ни о чем всерьез не задумываюсь, ни за что не несу ответственности. Вырос сын, одет, обут, накормлен — и слава богу! Что творится в его юной душе, чем мальчик живет, кого любит — это меня как будто не касается. — Он провел рукой по покрывшемуся испариной лбу. — Прости меня, если сможешь… Дай мне еще один шанс… Мне и моей сбившейся с пути супруге. Готов поклясться, она это не со зла, а по глупости. И все уже поняла, локти кусает, но не знает, как из неразберихи выпутаться. Представляю, что с ней сейчас творится. То-то я все думаю, когда мы созваниваемся: голос у нее уж больно странный. — Он заглянул в бездонные девичьи глаза. И увидел в них пропасть чувств, в том числе и готовность простить. — Поверишь в нас еще раз?

Сандра опять медленно кивнула.

— Дайте мне его адрес, — негромко, но с далеко не детской, не юношеской категоричностью попросила она. — Я поеду к нему. Сегодня же.

Мэтью кивнул.

— Да-да. Верное решение. Он там тоже, наверное, места себе не находит. Бедные вы, бедные… Адрес, адрес… У меня его нет. Надо позвонить Стефани… — Он на несколько мгновений задумался и уверенно кивнул. — Ей в любом случае надо позвонить. Пора покончить с этим безумием раз и навсегда. И зажить по-новому. Дружной семьей. — Он заметил, каким теплым светом загорелись глаза Сандры, и, расчувствовавшись, отвернулся, боясь прослезиться, выставить себя перед ней слабаком.