Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

Что же до Ло, то он какое-то время тешил себя надеждой, что Франция позовет его обратно, дабы он помог ей подвести под кредитование более прочную базу. Смерть регента в 1723 году, который скоропостижно скончался, сидя у камина и беседуя со своей фавориткой, герцогиней де Фалари, лишила его этой надежды, и ему пришлось вернуться к прежней жизни игрока. Ему не раз приходилось закладывать свой алмаз – единственный отголосок некогда огромного богатства, но успешная игра обычно позволяла ему выкупать камень. Спасаясь от преследования кредиторов в Риме, он переехал в Копенгаген, где получил разрешение английского министерства юстиции на проживание на родине; прощение за убийство господина Уилсона было даровано ему в 1719 году. Его привезли домой на адмиральском корабле – обстоятельство, давшее повод для непродолжительных дебатов в палате лордов. Граф Конингсби был недоволен тем, что с человеком, отрекшимся от своей страны и религии, обращаются столь почтительно, и выразил убежденность, что присутствие последнего в Англии в то время, когда люди настолько сбиты с толку бесчестными происками директоров Компании южных морей, связано с немалым риском. Он предложил выдворить Ло из страны, но событиям было предоставлено идти своим чередом: никто больше из членов палаты ни в малейшей степени не разделял страхов его светлости. Ло прожил в Англии четыре года, а затем перебрался в Венецию, где умер в 1729 году в крайней нужде. На это была сочинена следующая эпитафия:

Ci git cet Ecossais celebre,
Ce calculateur sans egal,
Qui, par les regles de lalgebre,
A mis la France a lhopital[49]

.

Его брат, Уильям Ло, деливший с ним бразды правления как банком, так и Луизианской компанией, был заключен в Бастилию по обвинению в присвоении государственных денег, но ничего доказать так и не удалось. Через год и три месяца он был освобожден и положил начало роду, до сих пор известному во Франции под титулом маркизов де Лористон.

В следующей главе рассказывается о безумии, охватившем население Англии примерно в то же время и при весьма схожих обстоятельствах, но благодаря усилиям и здравому смыслу конституционной монархии, имевшем последствия гораздо менее катастрофические, нежели французский кризис.

«Мыльный пузырь» южных морей

At length corruption, like a general flood,

Did deluge all; and avarice creeping on,
Spread, like a low-born mist, and hid the sun.
Statesmen and patriots plied alike the stocks,
Peeress and butler shared alike the box;
And judges jobbed, and bishops bit the town.
And mighty dukes packed cards for half-a-crown:
Britain was sunk in lucre’s sordid charms.

– Pope

[50].

Компания южных морей была основана знаменитым Харли, графом Оксфордским, в 1711 году с целью возрождения национальной кредитной системы, пошатнувшейся в результате отставки кабинета министров партии вигов. Государству было необходимо срочно обеспечить погашение долговых обязательств армии и флоту и некоторых других статей текущей задолженности, составлявшей около десяти миллионов фунтов стерлингов. Одна купеческая компания, тогда еще не имевшая названия, взяла этот долг на себя, а правительство, в свою очередь, согласилось в течение определенного периода гарантировать ей вознаграждение в 6 % в год. Для обеспечения выплаты указанной суммы, составлявшей 600 000 фунтов, было решено использовать поступления от пошлин на вина, уксус, товары из Индии, обработанные шелка, табак, китовый ус и некоторые другие статьи. Компании была дарована монополия на торговлю в южных морях, и она, зарегистрированная парламентским постановлением, присвоила себе соответствующее название, под которым была известна в дальнейшем. Вышеупомянутый Харли своим участием в данной сделке завоевал себе солидную репутацию, и льстецы называли это предприятие «шедевром графа Оксфордского».

В тот период английское общество было одержимо самыми фантастическими идеями разработки огромных залежей драгоценных металлов на западном побережье Южной Америки. Все узнали о золотых и серебряных месторождениях Перу и Мексики; все поверили в их неисчерпаемость и в то, что стоит лишь отправить туда английских старателей, как это стократно окупится слитками чистого золота и серебра. Настойчиво муссируемое сообщение о том, что Испания намерена открыть для торговцев четыре порта на побережьях Чили и Перу, вызвало всеобщую эйфорию, и акции Компании южных морей высоко котировались много лет подряд.