Наиболее распространенные заблуждения и безумства толпы

В Англии до сих пор есть немало домов, к порогу которых прибита подкова, являющаяся, согласно поверью, наилучшим средством защиты от ведовства. Если какой-нибудь премудрый доброхот попытается ее отодрать, то ему за усердие скорее переломают кости, чем выразят благодарность. Случись вам оказаться в Лондоне и попасть на Кросс-стрит, в Хаттон-Гарден, пройти оттуда в Блидинг-Харт-Ярд и услышать историю одного дома в том районе, которую все еще рассказывают и в которую многие по-прежнему верят, и вы с изумлением спросите себя, могло ли нечто подобное произойти в XIX веке. В то, что леди Хаттон – жена знаменитого сэра Кристофера[569], светского льва и блестящего танцора времен Елизаветы, – была ведьмой, многие верят так же самозабвенно, как и в Евангелие. Можно посетить комнату, где дьявол по истечении срока договора, заключенного с леди Хаттон, собственноручно схватил ее, чтобы утащить в Тофет[570]. Вам покажут насос, об который он ее ударил, и сообщат, что название Блидинг-Харт-Ярд[571] указывает на то, что на этом месте было найдено сердце, которое сатана вырвал своими железными когтями у нее из груди. Мне не известно, сохранилась ли на двери этого населенного призраками дома подкова, приколоченная после описанных событий для отпугивания других ведьм. Один из его прежних жильцов пишет, что «около двадцати лет назад какие-то пришлые старухи неоднократно просили впустить их в дом, дабы убедиться, что она находится на прежнем месте. Одна из них, явно сумасшедшая и одетая в лохмотья, два раза постучала в дверь так громко, как это делают заправские ливрейные лакеи, и, войдя внутрь, направилась через переднюю прямо к подкове. Когда женщина плюнула на оную и выразила сожаление, что та не позволяет ей вредить, у и без того удивленных жильцов глаза полезли на лоб. Вдоволь поплевав на подкову и попинав ее ногами, она невозмутимо повернулась и, не сказав никому ни слова, вышла из дома. Эта несчастная, возможно, намеревалась пошутить, но не исключено, что она мнила себя ведьмой. В Сафрон-Хилле, где она жила, ее так прозвали невежественные соседи, питавшие к ней немалые страх и отвращение».

Проявления массовой веры в ведовство имели место аж в 1830 году в Гастингсе и его окрестностях. Одна пожилая женщина, проживавшая на канатном дворе этого города, имела настолько отталкивающую наружность, что все невежды, которые ее знали, неизменно называли ее ведьмой. Она ходила согнувшись в три погибели, а ее взгляд, несмотря на весьма преклонный возраст, был необычайно ясным и злобным. Она носила красный плащ и опиралась на костыль; всем своим видом она олицетворяла самый что ни на есть beau ideal[572] ведьмы. Полностью подтверждая тот факт, что человеку всего милее ощущение власти над себе подобными, старуха сознательно поощряла массовое суеверие; ни в коей мере не пытаясь улучшить свою репутацию, эта женщина, казалось, получала истинное наслаждение от того, что она, такая старая и убогая, держит в страхе так много счастливых и здоровых людей. Робкие девушки, случайно сталкиваясь с ней, приседали от страха, и многие из них старались обходить ее за версту. Подобно ведьмам прошлого, она не скупилась на проклятия в адрес тех, кто ее оскорблял. Ребенок женщины, которая жила через дом от нее, был хромым от рождения, и мать постоянно утверждала, что, когда она была на сносях, старуха ее заколдовала. Ее рассказу верили все соседи. Люди, помимо всего прочего, приписывали старухе способность принимать образ кошки. Многие из этих безвредных созданий были едва не затравлены до смерти ватагами мальчишек и взрослых мужчин, которые каждый раз ожидали, что животное явится перед ними в истинном обличье матушки (имярек).

В том же городе жил рыбак, который был объектом непрестанной травли из-за того, что про него говорили, что он продался дьяволу. Ходили слухи, что он может проползать через замочную скважину и что он сделал из своей дочери ведьму, с тем чтобы иметь больше власти над ближними. Думали также, что он способен сидеть на остриях булавок и иголок и не чувствовать боли. Этому испытанию его при каждом удобном случае подвергали собратья по ремеслу. В пивных, которые он регулярно посещал, они часто вставляли длинные иглы в обивку стула таким образом, чтобы рыбак, садясь, не мог не уколоться. Результат этих экспериментов неизменно укреплял веру рыболовов в сверхъестественные способности коллеги. Утверждали, что в подобных случаях он никогда даже не вздрагивал от боли. Таким было состояние умов в славном городе Гастингсе несколько лет назад; весьма вероятно, что оно ничуть не изменилось до сих пор.