Найдёныш

Что это было? Истерика? Возможно. А может просто молодые, здоровые организмы искали себе повод для разрядки, выпуска психической энергии. И нашли.

— Эй, вы, кони! — беззлобно крикнул кто-то рядом с парнями — поспать дайте! Ржут, мерзавцы…аж завидно.

— Молодые, чего им — хмыкнул кто-то с противоположной стороны трюма — тоже когда-то такие дурные были. Впрочем — и сейчас не умнее стали. Были бы умными — не полезли бы в это дерьмо. За два золотых и кружку пива.

— Дааа…поддержал кто-то издалека — сука вербовщик! Выпей, не отравишься! И палец приложил сам! Тварь. Завезут на острова, там нас и кончат. И закопают нас в сыру-землю. И на кой чёрт королю эти острова?! Хоть бы боги их утопили нахрен, все сразу, и дло конца мироздания!

— Дурак! На островах и золото, и серебро. Чёрное масло для огненных трубок. Лес. Аборигены — выносливые и сильные. Всё там есть! То-то три королевства собачатся за них уже сотню лет. Неспроста ведь.

— Неспроста? А если…

Нед краем уха слушал разговор рекрутов, и думал о том, как он крепко попал — со всех сторон попал. Как кролик в силки. И теперь ему надо держать ух востро — не показывать никаких признаков магии, не давать никому никаких оснований подозревать, что он читает мысли людей. По хорошему отказаться бы и от боевого умения — но как он это может сделать, если тело само делает то, что ему нужно? Хорошо хоть Ойдара сегодня не убил. И надо признать — с большим трудом прекратил убийство. Его просто тянуло свернуть шею парню, еле-еле остановился. Контроль, и ещё раз контроль — сказал он себе, и удивился — он и словами-то такими никогда не говорил, а уж думать?

Ойдар ещё что-то рассказывал о жизни, о боевых искусствах, но Нед больше не слушал. Рассказ о демонологах поразил его. Ясно дело, что он понял, о чём идёт речь. Немудрено понять — если являешься тем, о ком тот рассказывал. И это было страшно. На костёр Неду очень не хотелось.

Глава 5

Корабль добирался до места два дня. Два дня взаперти, в спёртом воздухе жилого трюма.

Время от времени открывались люки, впуская свежий морской воздух и люди хватали его открытыми ртами, наслаждаясь каждым глотком. К концу второго дня многие стали возмущаться — не рабы ведь, плыть без кормёжки столько дней, да ещё непонятно куда!

Тогда в люки спустили ящики с тонкими хлебцами, окаменевшими от долгого хранения, и все желающие смогли поесть, размачивая их в тёплой, затхлой воде пахнущей тухлятиной.

Команда корабля практически не общалась с рекрутами — то ли считала ниже своего достоинства вести разговоры с этаким сбродом, то ли им было отдано распоряжение не общаться — в любом случае, они отделывались лишь «да» и «нет», когда загружали ящики в трюм, и наливали в бочки «свежую» воду.

Нед довольно легко переносил лишения — его школа выживания была покруче, чем двухдневное сидение в полутёмном трюме, освещённом через зарешёченные люки. Ойдар и Арнот тоже не стонали, держались вполне пристойно.

За эти двое суток трое парней сдружились. Это получилось как-то незаметно — через сутки они вместе ели, рядом спали. К ним никто не лез — боялись репутации Ойдара и Неда, уже прославившихся как сильные бойцы. Если бы не они — у Арнота давно отобрали бы его мешок с продуктами, не оставив ни крошки хозяину. Такое происходило сплошь и рядом — драки, ругань, возмущённые крики.

Троица парней не обращали внимания на происходящее — дерутся, и демоны с ними. Главное — их не трогают. А тронут — пострадают. Не трогали.

Два дня, две ночи корабль переваливался на волнах, вызывая у своего живого содержимого морскую болезнь, что очень удивляло Неда — он не испытывал никаких неприятных ощущений. Да и с чего? На такой здоровенной штуке, да чтобы укачивало? Это же не вёрткая лодчонка, пляшущая на волнах.

Впрочем и его приятели тоже чувствовали себя нормально. Ойдар всё время что-то рассказывал, Арнот его дополнял, или рассказывал что-то своё — тоже интересное, а Нед молча впитывал информацию, как сухая губка впитывает воду.

Он наслаждался. Чем? Всем! Спать можно сколько угодно, лежать сколько угодно — никто тебя не пнёт, требуя идти работать, никто не обидит — просто потому, что у него плохое настроение. Он среди равных, он уважаем.

Вот только воздуха свежего мало. Но ведь не вечно. Когда-нибудь они всё равно приплывут на место.

И этот час настал. Утром, когда рекруты ещё продирали глаза после душной, жаркой ночи, корабль ощутимо тряхнуло — он причалил к пирсу. Ещё примерно час ничего не происходило, затем толстые деревянные решётки, прикрывающие люки, открылись, с грохотом упав в сторону, и громкий командный голос прокричал:

— Рекруты, на выход! Быстро! С вещами!

Народ в трюме ломанулся вверх по широким деревянным лестницам. Образовалась давка, вспыхнуло несколько драк и скандалов. Люди рвались к свежему воздуху, вкус которого почти позабыли за двое суток заточения.