Найденыш - 3. Обретение Силы

Представительный собеседник только покачал головой, поражаясь безрассудству Мотора. По его мнению, кодла Лобана занялась не своим делом. Давно шли слухи, что старый прожженный зэка Лобан спутался с какими-то аристо и выполняет их заказы. От такого сотрудничества у него как-то резко поползли дела в гору, что вызвало ропот среди воровской среды. Вартану плевать с высоты на разборки в семейной кухне — он зарабатывал честно, и его информация, прежде чем дойти до заказчика, проверялась и перепроверялась не единожды.

— Если хочешь изощренно погибнуть — обратись в адвокатскую контору Лившица, — вздохнул Вартан. — Борис Симонович тебе все обстоятельно растолкует, и может тогда ты угомонишься.

— Мне к затылку приставили ствол, — поморщился Мотор. — Надо думать, как увернуться от выстрела в упор. Но все равно спасибо.

Он пожал руку Вартану, но уходить из кафе не стал. Дождавшись, когда за окном промелькнет фигура информатора, он подошел к стойке и поинтересовался у официанта:

— У вас есть карта города? Могу ли я воспользоваться ею на несколько минут?

Главы 10, 11

Глава десятая

Средние Дубки своим восточным крылом активно тянулись к пригородам Петербурга, и перспектива слияния со столицей весьма окрыляла местную администрацию. Благодаря удачному расположению деревни неуклонно шел рост населения из близлежащих малых сел. Строились дома, и не абы как, а строго по официальному архитектурному плану. Единообразие новых улиц должно было придать Средним Дубкам привлекательность и красоту. Коттеджный поселок, выросший на восточной окраине, уже заселялся людьми, имевшими даже средний финансовый достаток. Ссуды и кредиты давали возможность без тяжелой кабалы покупать новые, красивые дома. Благодаря строительному буму местный староста под шумок выбил у князя Тарханова, на чьих землях стояли Средние Дубки, деньги на постройку досугового центра. Объяснял он это тем, что молодежь частенько стала смотреть в сторону Петербурга, стремясь покинуть родные стены по мере взросления, и чтобы она приносила пользу на месте, нужно такое заведение. Здесь тебе и развлечения, и спокойный досуг. Авось большая часть перспективных рабочих рук останется на родной земле.

Вот сюда и заглянула компания старших курсантов, отмечавших день рождения Михаила Орлова, статного красавца, мечту многих столичных барышень и местных девушек. Никита, приглашенный на торжество, знал, что дворянское гнездо Орловых было весьма обширным. Мишка являлся самым младшим среди трех своих братьев, и единственным, кто избрал военную стезю своей основной профессией.

Помимо Никиты и Васьки-Блонды младших курсантов среди приглашенных не было. Остальные, кто сидел за большим столом, уставленным разнообразными закусками, уже заканчивали Академию и готовились примерять погоны лейтенантов на темно-голубые парадные мундиры.

— Мишаня! — с места поднялся Иван Фомин, его сокурсник, крепко держа в руке бокал с шампанским. — Помнишь, мы шли на вступительные экзамены с дрожью в коленях? Я был сразу за тобой, жалкий поместный тамбовский дворянин, и жутко трусил, что не смогу набрать нужных баллов. Ты тогда вышел из приемной залы с таким умиротворенным лицом, как будто на тебя снизошло благоволение Творца, и сказал: будь понаглее, не показывай, что жутко боишься провала. Бьют как раз тех, у кого колени и руки дрожат, а не тех, кто забыл ответ или неправильно отвечает на вопрос. И знаешь, последовав твоему совету, я осознал эту простую истину…

Орлов белоснежно улыбнулся, вольно раскинувшись на стуле. Одна рука его была закинута за спинку другого стула, на котором сидел Дашков Паша — еще один друг виновника торжества, в расстегнутым на две пуговицы кителе. В самом зале было довольно жарковато, а в отдельной кабинке, пусть и прикрытой ширмой не до конца, с вентиляцией обстояло плохо.

— Мне хочется пожелать тебе, Мишка, чтобы ты не терял в дальнейшей жизни такого настроя, и всегда мог подсказать нуждающимся совет, как мне когда-то. Будь здоров, дружище!

Все поднялись, гремя стульями, и соприкоснулись бокалами. Искрящееся в мягком свете плафонов шампанское легко проскочило внутрь, обжигая гортань терпкой сладостью, насыщенной пузырьками. Никита выпил до дна, чтобы не обижать Орлова, но в дальнейшем решил воздержаться. Зачем с самого начала настраивать против себя преподавательский состав и подводить капитана Корчака?

Никита заметил, что на него поглядывает Карл Витштейн — сын известного путешественника и исследователя Средней Азии Георга Витштейна, исходившего и облазившего чуть ли не весь Кавказ, Тянь-Шань и Алатау. Впрочем, он дома бывал редко, и воспитанием сына занималась мать и нанятые учителя. У Карла было удивительное сочетание зеленых глаз и светлых волос при необычно большом носе с горбинкой. У северян таких носов практически не бывает, но, как шутил Карлуша, отец где-то в горах подцепил и привез неприятное для его лица поветрие, вот и родился сын горбоносым. Предки-викинги в своем мифическом Асгарде по этому поводу закатили бы уже скандал.