Найденыш

Федор без спешки вышел из темного угла, где терпеливо дожидался своей очереди для общения с пленником. Встал напротив Алексея, сощурил и без того раскосые глаза, и с размаху влепил пощечину. Голова допрашиваемого мотнулась в сторону, а сам он засмеялся.

– На большее не хватает фантазии? Этот узкоглазый у вас за палача?

Дагур внимательно посмотрел на Алексея и врезал пощечину с другой стороны. Пленник внезапно захлебнулся смехом и стал задыхаться. Федор удовлетворенно кивнул.

– Умереть не хочешь? – спросил дагур с интересом. – Чувствуешь, однако, язык пухнет? Совсем скоро дышать не сможешь. Атаман, дать ему умереть?

– Да пусть, в принципе, – пожал плечами Тихон. – Сдохнет, туда ему и дорога. Второго разговорим. Он парализован, но языком будет работать, если пообещаем вылечить его. А Федор отлично поднимает на ноги, впрочем, как и в могилу сводит.

Тихон подошел к пленнику и внезапно вбил между его ног свой сапог, да так, чтобы носок прижал причинное место к стулу. Алексей ойкнул, но распухший неведомо отчего язык мешал ему покрыть матом своих врагов. Сначала больно не было, но с каждой секундой давление на мошонку увеличивалось, и это становилось очень и очень больно. А еще легкие, раздираемые болью, требовали глоток кислорода.

Атаман кивнул Федору, последовал тычок пальца под подбородок, и Алексей с облегчением стал хватать воздух открытым ртом. Одна проблема отступила, но горевшая огнем промежность не давала покоя. Впрочем, он испытывал и не такие боли, а всевозможные болевые ухищрения готов был стоически сносить, зная, что за болтливость может лишиться не только языка.

– Кто послал тебя для слежки за базой? – повторил вопрос Тихон. – Назови заказчика, его настоящее задание.

– Зря стараетесь, – сжав зубы, прошипел пленник. – Вы же знаете, что я не стану раскрывать цели своего задания. Я связан обязательствами, у меня стоит блокировка. Вам не снять ее.

– Блок ставил Хазарин? – резко спросил Никифор.

Пленник едва заметно вздрогнул.

– Это важно? – преодолевая боль, спросил Алексей.

– Для тебя – нет. Ты все равно труп, – голос Никифора стал грубым. – Контур блока после твоей смерти все равно снимем, пригодится для допроса твоего приятеля.

Тихон убрал ногу, давая передых пленнику, сидевшему с бледным лицом.

– Федор, давай-ка проводочками яйца пощекочем, – сказал он, не отрывая взгляда. – Хочу полюбоваться, как он червяком извиваться станет.

Дагур осклабился, подошел к столу, на котором стояла лампа, нарочито резко выдернул шнур из розетки, ножом отрезал провод от прибора и зачистил концы. После этого схватил стул вместе с привязанным пленником и рывком подтянул к стене, в которой была вмонтирована еще одна розетка.

– Не передумал? – не скрывая любопытства, спросил Федор. – А то мне неприятно у мужика штаны расстегивать. Не люблю…

– Какой стеснительный, – хмыкнул диверсант. – А то попробуй…

Федор особо долго не раздумывал. Ножом располосовал штаны от края вниз наискось до левого бедра. Пленник заметно побледнел. А дагур, словно не замечая его внутренних страданий, воткнул штекер в розетку. Оголенные провода вонзились в мошонку. Алексей взвился от боли вверх, но сразу же был припечатан к стулу крепкими ладонями. В следующие несколько секунд он извивался как червяк в пальцах. Дагур, сощурив и без того узкие щелочки глаз, тыкал проводами с небольшим интервалом, чтобы пленный сполна насладился мучениями, свивающими организм в тугой ком боли.

– К чему такое запирательство? – удивленно спросил Тихон, все это время с каменным лицом наблюдавший за экзекуцией. – Если стоит блок, так скажи просто, кто послал тебя. Хазарин?

– Да! – выплюнул пенистую слюну Алексей. – Этого достаточно?

– Вполне, – кивнул Никифор дагуру, чтобы тот прекратил истязания. – Мы же не изверги какие, Алеша. Понимаем, что у каждого есть долг и обязанности. Твои тайны – они же совсем не тайны, если умело пользоваться полученной информацией. А мы умеем эти тайны доставать.

Алексей не успел дернуться, как руки волхва обхватили его голову с двух сторон и сжали виски словно в тисках. Пленник закатил глаза и обмяк. Организм, активно боровшийся с болью, устроенной ему Федором, не успел среагировать на новую атаку. Ментальный удар, направленный на взлом блока, мгновенно стал разрушать нейронные связи и рецепторы головного мозга. Никифор четко знал, сколько времени ему понадобится для пробития защиты, и сразу убрал руки, как только почувствовал по состоянию пленника, что тот может сойти с ума.

– Не переборщил? – Тихон поморщился. Ему, если честно, не нравились некоторые допросные методы волхвов, и он предпочел бы вообще не присутствовать при таких экзекуциях. Только на кону стояла безопасность Гришки-найденыша и всех, кто причастен к его тайне. А это, почитай, вся станица. Так что одного пленника и не жаль, если рассуждать беспристрастно.

– Да нормально все, – успокоил его Никифор. – Только штаны обгадил чуток, так что извините. Я такие процессы не контролирую.

– Хорошо, дальше что? – атаман внимательно посмотрел на обвисшего пленника. – Он еще нужен нам для допросов?