Найденыш

— А что решать? Девка одна там, сейчас выбьем окно, влезем, и будем ждать сучку. Шелег, у нее точно есть монеты? Ты уверен?

— Есть, есть! К ней вся округа ходит, платит! И девка красивая, позабавимся!

— А потом в прорубь! — хохотнул кто-то из мужчин — И мелкую сучку за ней. Кстати, мне мелкие нравятся! Они чистые, и от них пахнет молочком… м-м-м… какие сладкие!

— Ты их жрешь, что ли? — фыркнул тот, что спрашивал про монеты.

— Я потом тебе расскажу и покажу, что я с ними делаю! Посмотришь, может чему и научишься! Ха-ха-ха…

Диана не понимала, о чем они говорят, но чувствовала — это что-то очень плохое. И дядьки эти очень плохие. Такие плохие, что просто нельзя быть такими плохими! Даже хуже Злой мамы! Правильно фея Уна говорила, что бывают такие люди, а она, дурочка, не верила!

Спрятаться! На печке. Да, на печке! Там они не найдут! Точно не найдут! Подбежала к скамье, запрыгнула на нее, болтая ногами подтянулась, залезла. Накрылась с головой покрывалом и замерла. Может уйдут? Может обойдется? Кахир! Где же ты, Кахир?! Ты бы сразу разогнал плохих дядек! С тобой они точно не сладят!

— Ты говорил, у нее какая-то собака особая, сильно злая? И где же она?

— Может, сдохла… я откуда знаю, где она? Я предупредил, а ты уже смотри! Ты вожак, тебе решать!

— Это хорошо, то ты понимаешь — голос был глумливым и скрипучим — И не забывай об этом, Шелег!

— А собака-то есть — задумчиво протянул другой голос — вон, следы вокруг дома. И я вам скажу — следы еще те… не хотел бы я встретиться с этой собачкой без лука, брони и меча! След — с тарелку!

— Ну так на что вам меч и топор? С собакой не справитесь, что ли?! И лук, и арбалет! Да мы стаю волков ухайдакаем, а не какую-то там шавку! Скорее всего с хозяйкой ушла. Ладно, давайте дело делать.

Окно со звоном разлетелось и стекла, которые так нравились Диане посыпались на пол и наружу, на снег. Ей было ужасно жалко стеклышек — в центре были прозрачные, а по бокам — красные, зеленые, синие, желтые — красивые! Как у всех фей! Когда светило солнце, лучи проходили сквозь разноцветные стеклышки и в комнате становилось очень нарядно.

В окно с кряхтением и руганью полез незнакомый дядька — Диана подглядывала одним глазом из-за занавески. Она не знала слов, которые тот говорил, но догадалась, что это плохие слова, потому что говорил он их так зло, как говорят только ругательства. Диана знала много ругательств, но никогда их не говорила. Злая мама ее обзывала этими словами, и Диана их запомнила. Но говорить не хотела, ведь их говорила Злая мама, а Диана не хотела быть на нее похожей.

Наконец, дядька ввалился в комнату, облегченно вздохнул и пошел к двери. Открыл засов и через несколько секунд в дома ворвались еще четверо здоровенных бородатых дядек Они держали в руках топоры и мечи — Диана знала, что это именно мечи — видела в фильмах и мультиках. Только там они были красивые, а тут страшные и противные.

— Нет никого, точно! — кивнул один из мужчин.

Второй обвел взглядом комнату, хмыкнул:

— Хм… а где девчонка? Тащите ее сюда! Я же обещал показать вам, как надо обращаться с девочками! Вот щас и увидите…

— Стоять! — прикрикнул высокий худой плечистый мужчина со шрамом на правой щеке — Девчонку пока не трогать. Дождемся лекарки, и тогда уже позабавимся.

— А почему не трогать? — не понял один, помоложе — губастый парень с угрястыми, покрытыми клочковатой бородой щеками.

— Потому, что девчонка — это ключ! — с ноткой превосходства заметил вожак — Лекарка может ничего и не рассказать! А нам надо знать в точности, где у нее зарыты ценности! Они обычно прячут в несколько мест — одно выдаст, другое, а самые жирные закладушки оставит! Хоть ты ее затрахай до смерти! А вот когда возьмемся за дочку, когда она увидит, что мы с ней делаем… вот тут и поплывет — лишь бы умереть без мучений! Лишь бы дочку не мучили! И все выдаст, все! Проверено!

— Голова! — восхищенно заметил младший — Вот потому ты и вождь!

— Потому — довольно кивнул вожак — Ищите девчонку, а ты, Гнус, давай-ка насчет пожрать сооруди. Небось пожрать у лекарки точно есть. Да заткните окно подушкой! Выстывает изба.

Диану нашли практически сразу. Она только взвизгнула, когда девочку тащили с печи. Потом ее пытались допрашивать, и даже немного побили. Но она молчала, наотрез отказываясь говорить. Вернее — она не отказывалась, она впала в состояние такого ужаса, такой безнадеги, что ей хотелось сейчас чего угодно — лишь бы это все закончилось. И умереть — тоже. Вот только недавно ее выдернули из ужаса, из беды, поместили к фее… и нет никакой феи, нет ничего, кроме страшных мужиков, которые хотят ей сделать больно.

Диане разбили губу, надавали оплеух, от которых звенело в ушах, но она так ничего и не сказала. Ее у Злой мамы и сильнее били, больнее, так что побои от этих вонючих, грязных дядек для нее были совсем нипочем.

И от нее пока отстали. Толкнули в угол, и она сидела там на полу, сжавшись в комочек, обхватив колени руками и не глядя толпу гогочущих мужиков, с наслаждением поглощающих вкусную, сваренную феей похлебку.