Найденыш с погибшей «Цинтии»

На рассвете он с удовлетворением убедился, что ветер стих и волнение улеглось. Он заметил, что отлив почти достиг своего предела и «Аляска» вскоре должна будет оказаться на суше. Это позволяло надеяться в ближайшее же время определить размеры повреждений. И действительно, к семи часам утра стало возможным приступить к осмотру.

Судно напоролось на острые зубья окал, выступающие из песчаного дна. Три острия, пробившие в момент катастрофы наружную обшивку «Аляски», держали ее теперь, как штаги[44]. Они были направлены к северу, в сторону, противоположную ходу судна перед крушением, чем и объясняется такое необычное положение корабля, застрявшего носовой частью на самом краю отмели. Если бы не эти острия, то «Аляска» сразу же разбилась бы о скалы. Смягчению удара способствовал и удачный маневр, примененный Эриком. Судно, давшее задний ход за несколько секунд до соприкосновения с отмелью, было выброшено на рифы только по инерции и силой течения. В противном случае оно, без сомнения, разбилось бы вдребезги. К тому же еще ветер и течение за ночь не усилились, и эго давало «Аляске» возможность удерживаться на месте, не приближаясь к скалам, что неизбежно случилось бы при перемене ветра. В общем нельзя было и представить более благоприятного стечения обстоятельств при подобном несчастье. Теперь задача заключалась в том, чтобы поскорее освободить корабль, пока еще не переменился ветер и не исчезли благоприятные условия.

Эрик решил действовать, не теряя ни минуты. После завтрака он приказал всему экипажу немедленно приступить к работе — расширять топорами три главных пробоины. Если только буксир из Лориана не задержится, «Аляску» можно будет освободить во время прилива без особого труда. Легко догадаться, с каким нетерпением молодой капитан старался заметить на горизонте хоть малейшее облачко дыма.

Все произошло так, как ему хотелось. О такой мягкой и тихой погоде можно было только мечтать. К полудню к «Аляске» приблизилось сторожевое судно в сопровождении буксира. Командовавший сторожевым судном лейтенант любезно предоставил себя в распоряжение пострадавших. Эрик вместе с офицерами встретил его, как полагается, у трапа. Затем оба капитана спустились в кают-компанию.

— Но скажите, пожалуйста, — спросил лейтенант, — как вам удалось сесть на сенскую отмель на пути из Бреста?

— Эта карта вам все объяснит, — ответил Эрик. — На ней не обозначено никакой опасности.

Французский офицер сначала с любопытством, а потом с крайним удивлением ознакомился с маршрутом, проложенным на карте.

— Действительно, здесь не помечены ни Бас-Фруад, ни Понт де Сен!.. — воскликнул он. — Это неслыханная небрежность!.. Синяя краска морских глубин у самого острова! И очертания этой подводной гряды, и даже положение маяка указаны неправильно! Я положительно ничего не понимаю… Но ведь это же карта британского адмиралтейства! И тем не менее это неверная карта! Можно подумать, что ее нарочно испортили, сделав фальшивой и коварной! В былые времена моряки нередко устраивали такие проделки со своими соперниками. Но я бы никогда не поверил, что в Англии еще могут сохраняться подобные традиции!

— Позвольте, господа, — вежливо вмешался Бредежор, — а какие у нас основания обвинять в этом Англию? У меня возникает другое подозрение и, кажется, более веское. Эта карта поддельная. Какой-то мерзавец заменил ею настоящую и положил ее в ящик со всеми другими картами.

— Это мог сделать только Тюдор Браун! — воскликнул возмущенный Эрик. — Когда мы обедали в Бресте у префекта, он спускался в кают-компанию, чтобы взглянуть на карту! Теперь все ясно. Ах негодяй! Так вот почему он не возвратился на корабль!

— Это кажется вполне правдоподобным, — сказал доктор Швариенкрона. — Но ведь такой злодейский поступок свидетельствует о безграничной подлости. Для чего же он его совершил?

— А для чего он приезжал в Стокгольм — неужели только за тем, чтобы известить вас о смерти Патрика О'Доногана? — возразил Бредежор. — А для чего он внес двадцать пять тысяч крон, когда отплытие «Аляски» было уже делом решенным? А для чего он сел на корабль — неужели только за тем, чтобы доехать с нами до Бреста?.. И в самом деле, нужно быть слепцом, чтобы не увидеть во всех этих фактах определенной взаимосвязи и последовательности, столь же логичной, как и ужасной! Какую пользу хотел извлечь для себя Тюдор Браун? Я не знаю. Но до чего же серьезна и велика была его заинтересованность, если он не отступил даже перед такими средствами, лишь бы только помешать нам достигнуть цели! Теперь я убежден, что он для того и заставил нас остановиться в Бресте, чтобы потом натолкнуть на эти скалы, где нас подстерегала гибель!

— Но ведь трудно допустить, — возразил Маляриус, — что ему было заранее известно, какой путь изберет капитан «Аляски»?