Найденыш с погибшей «Цинтии»

Нет ничего страшнее этих арктических бурь, когда стихийные силы природы как будто только затем и пробуждаются, чтобы дать почувствовать мореплавателям, как ужасны были некогда катаклизмы[80] ледникового периода. Царила кромешная тьма, хотя в тех странах, где день отличается от ночи, часы ещё не показывали и пяти пополудни. Так как паровая машина застопорилась, нечего было и думать зажечь электрический прожектор. К завыванию урагана, к раскатам грома, к скрежету налетающих и обрушивающихся друг на друга плавучих льдин присоединялся ещё во мраке треск ледяного поля, которое ломалось и крошилось со всех концов. При образовании каждой новой трещины завывание бури заглушалось грохотом взрыва, словно стреляли из пушки во время бедствия. Частота этих взрывов свидетельствовала о том, что расщелин образовалось бесчисленное множество.

Вскоре «Аляске» пришлось испытать на себе силу встречных ударов. Небольшая бухта, где она нашла укрытие, заполнилась, так же как и все излучины залива, дрейфующим льдом. Перед кораблём выросла сплошная ледяная стена, словно сцементированная непрерывно падающим снегом. «Аляска» очутилась в плену. Скрежет её корпуса сливался с шумом ломающихся льдов, которые напирали на неё со всех сторон. Ежеминутно можно было ожидать, что остов судна сломается, как яичная скорлупа, и это непременно случилось бы, если бы его заблаговременно не укрепили на случай такого страшного сдавливания.

Эрик решил не сдаваться без борьбы. Не теряя времени, он бросил всех людей на возведение вокруг корабля преграды из вертикально поставленных тяжёлых брёвен, чтобы по возможности смягчить силу давления, распределив её на более широкую поверхность. Но эти подпоры, и в самом деле защитившие корпус судна, вскоре вызвали другую, непредвиденную опасность, которая могла стать роковой.

Корабль, вместо того, чтобы быть раздавленным, теперь, при малейшем колебании ледяного поля, приподнимался из воды и затем падал на лёд с силой парового молота. С минуту на минуту при любом из таких страшных ударов он мог расколоться, дать течь, пойти ко дну. Чтобы отразить эту опасность, существовало только одно средство: по возможности укреплять, непрерывно укреплять заслон из льда и снега, который, худо ли, хорошо ли, но всё-таки защищал корпус корабля, составляя с ним почти единую, как бы однородную массу.

Все работали с исключительным рвением. Поистине это было волнующее зрелище! Горстка пигмеев с помощью якорей, брёвен и канатов пыталась воспротивиться разбушевавшимся стихиям! Люди спешно заделывали пробоины, забивали снегом промежутки между бортами и ледяной преградой, даже и не задумываясь о том, что малейшего дыхания Полярного моря будет достаточно, чтобы положить конец всей этой жалкой возне. После четырех или пяти часов нечеловеческого труда все выбились из сил, но опасность нисколько не уменьшилась, так как буря продолжала свирепствовать с ещё большей яростью.

Посоветовавшись с офицерами, Эрик приказал выгрузить на лёд продовольствие и припасы на тот случай, если «Аляска» не выдержит этих ужасных толчков. Впрочем, ещё в самом начале бури каждому из членов экипажа были даны точные инструкции, как вести себя и что делать, если произойдёт катастрофа, и был выдан на руки недельный паек. Кроме того, всем было приказано держать ружьё на перевязи и не снимать его с плеча даже во время работы.

Не так-то легко было выгрузить на лёд двадцать больших бочек, но в конце концов люди справились и с этой работой! Всевозможные припасы были сложены в двухстах метрах от корабля, под просмолённым брезентом, который вскоре покрылся пушистым снежным ковром.

Меры предосторожности, принятые Эриком, немного успокоили люден. Если бы и произошло кораблекрушение, оно не грозило теперь немедленной гибелью. Матросы сели за стол, чтобы подкрепиться неурочным ужином и горячим чаем с ромом.

Во время ужина внезапный толчок, мощнее всех предыдущих, с такой силой потряс ледяное поле, что ложе из льда и снега, на котором покоилась «Аляска», сломалось от чудовищного напора. Сжатая с кормы, она приподнялась с пронзительным скрежетом и рухнула носом в бездну, чтобы, казалось, исчезнуть в ней навеки. Началась паника. Все ринулись на палубу. Несколько человек, решив, пока ещё не поздно, искать спасения на льду, бросились за борт, не дожидаясь распоряжения капитана.

Четверым или пятерым из этих несчастных удалось спастись, так как они упали на снег, а двое других очутились между ледяным пластом и обшивкой правого борта, — в ту самую минуту, когда судно, придя в равновесие, со скрипом и хрустом выпрямилось.

Отчаянные вопли и треск ломающихся человеческих костей были заглушены воем урагана…

Наступило затишье, корабль оставался недвижимым.

Таков был трагический урок. Эрик ещё раз предложил экипажу сохранять хладнокровие и действовать во всех случаях только по приказу начальствующих лиц.