Найденыш с погибшей «Цинтии»

Уже на следующий день шведский посол представил Бредежора начальнику нью-йоркской полиции, которому тот сообщил все известные факты. Одновременно Бредежор завязал отношения с адвокатами страховой компании, принимавшими участие в процессе против владельцев «Цинтии», и добился того, что папки с судебными делами были извлечены из архива, где уже много лет они покрывались пылью. Однако даже при самом тщательном просмотре этих бумаг не удалось обнаружить ни одного сколько-нибудь значительного документа. Ни та, ни другая сторона так и не смогли выставить на суде очевидца кораблекрушения. Из-за того, что страховая сумма оказалась завышенной по сравнению с действительной стоимостью судна и находившегося на нем груза, вся тяжба свелась к вопросу о возмещении убытков. Владельцы «Цинтии» не в состоянии были убедительно обосновать своих претензий к страховой компании и объяснить причину катастрофы. Их доводы суд признал несостоятельными и вынес решение в пользу противной стороны. Тем не менее страховой компании пришлось выплатить крупную сумму наследникам погибших пассажиров. Но ни в каких документах, фигурировавших на процессе, не упоминалось о девятимесячном младенце.

Когда изучение судебных материалов, отнявшее немало дней, уже подходило к концу, Бредежора пригласил к себе начальник полиции и сообщил, что, к величайшему сожалению, ни одного из интересовавших его лиц не удалось обнаружить. Никто в Нью-Йорке не знал агента, состоявшего на государственной службе или в частном сыскном бюро, внешность которого соответствовала бы описаниям, полученным от мистера Боула. Никто не мог дать никаких сведений и о персоне, проявившей заинтересованность в исчезновении Патрика О'Доногана. Что же касается последнего, то, по крайней мере, уже четыре года, как он не появлялся на территории Соединенных Штатов, но его приметы взяли на учет — на тот случай, если полиция все-таки нападет на след этого матроса. В то же время начальник полиции не скрыл от Бредежора, что дело ему кажется безнадежным: все улики, свидетельствующие о преступном деянии, относятся к такому далекому прошлому, что легко могут быть подведены под закон о прекращении судебного преследования в связи с двадцатилетней давностью преступления — даже в случае возвращения Патрика О'Доногана.

Итак, погибла и, быть может, навсегда, надежда проникнуть в тайну, ключ от которой, как казалось Эрику, был уже у него в руках…

Оставалось только вернуться в Швецию, заехав по пути в Ирландию, чтобы узнать, не обосновался ли там Патрик О'Доноган в поисках надежного убежища. Так именно и решили поступить доктор Швариенкрона и его друзья после того, как они попрощались с мистером и миссис Боул.

Пароходы, курсирующие между Нью-Йорком и Ливерпулем, всегда заходят в Корк. Выбрав этот маршрут, наши путешественники вскоре оказались всего в нескольких милях от Иннишгорна. Там они выяснили, что Патрик О'Доноган уже в двенадцатилетнем возрасте покинул родину и с тех пор не подавал никаких признаков жизни.

— Где же теперь его искать? — спрашивал доктор Швариенкрона, когда они находились на пути в Лондон, чтобы пересесть на пароход в Стокгольм.

— Во всех гаванях мира, но только не в американских,— ответил Бредежор.— Посудите сами: тридцатилетний матрос, бывший юнга, не приспособленный ни к какой другой работе, как он может отказаться от своей профессии? Значит, Патрик продолжает плавать. А раз пароходы курсируют из порта в порт, то только в одном из них и можно надеяться его найти. А вы что на это скажете, Гохштедт?

— Рассуждение мне представляется достаточно правомерным, хотя, может быть, и чересчур категоричным,— ответил профессор со свойственной ему осторожностью.

— Допустим, что оно правильно,— продолжал Бредежор.— Испуганный Патрик О'Доноган бежал от угрозы уголовного преследования. Это установлено. Следовательно, он должен опасаться, чтобы его не выдали как преступника правительству Соединенных Штатов. Поэтому у него есть все основания стараться не быть узнанным и избегать встреч со своими старыми товарищами. А раз так, то наш моряк охотнее будет посещать такие гавани, куда американцы обычно не заходят. Конечно, это только догадка. Но на минуту примем ее за истину. Количество гаваней, в которые не заплывают американские суда, настолько ограничено, что их нетрудно перечислить. Мне кажется, с этого и надо начать, послав в такие гавани запросы, не известно ли там что-нибудь о человеке, похожем по приметам на Патрика О'Доногана.

— Не проще ли будет прибегнуть к публикациям? — спросил доктор Швариенкрона.

— Патрик О'Доноган скрывается и не подумает ответить на объявления, если даже они и дойдут до него.

— А почему бы нам не предупредить матроса, что в любом случае он окажется под защитой закона о прекращении преследования за давностью лет и что ему самому выгоднее сообщить нам обо всем, что известно?

— Это хорошая мысль, но все же я позволю себе вернуться к моим возражениям. Я сомневаюсь, чтобы газетные объявления дошли до простого матроса.