– Ты потратил всю сумму на угощение для приятелей? – уточнила Лена. – Тоффи давно сидит голодным?
Никита отступил к подоконнику.
– Нет-нет, он ел!
– Что? – задала прямой вопрос Борисова.
– Ему очень понравилась картошка, – после небольшой паузы сообщил Никита, – он прямо проглотил ее! Даже зеленый лук не выплюнул.
– Как тебе могло прийти в голову посыпать еду собаки едкой зеленью?! – пошла в атаку Лена.
– Я ему отдал то, что Катя не доела, – ляпнул Никита и тут же замолчал.
Тоффи снова принялся надсадно кашлять, Лена молча пошла в прихожую, открыла шкаф и посмотрела на полки. На одной в беспорядке валялись шарф, перчатки и шапка Никиты. Тот не отличался аккуратностью, придя домой, он комкал вещи и запихивал их в гардероб. И это в лучшем случае, чаще всего, вернувшись с работы, Леночка находила один его ботинок возле двери, другой посреди коридора, а куртку на столике у зеркала. При одном взгляде на безобразие в шкафу Борисовой стало понятно: Никита недавно откуда-то прибежал. Зато теплый красный комбинезон Тоффи оказался аккуратно сложен, рядом лежали две пары совершенно чистых собачьих ботинок. Леночка всегда после прогулки тщательно просушивала наряд песика, а потом помещала его на место. Никита же швыряет пуховик песика как попало. А сапожки Тоффа хозяйка перед отъездом выстирала, не хотела, чтобы мальчик носил грязную обувь, но сейчас-то она должна быть измазана.
– Ты его не надевал, – тихо сказала Лена.
Никита прижал ладонь к груди:
– Да чтоб мне сквозь землю провалиться, если я лгу!
Борисова пошла в спальню, собрала вещи Никиты, сложила их в чемодан, выставила его в коридор и отрезала:
– Мы с Тоффи едем к ветеринару, у собаки, похоже, воспаление легких. Когда вернемся, тебя здесь быть не должно.
– Эй, эй, – испугался Никита, – куда мне идти?
– Понятия не имею, – пожала плечами Лена, – к друзьям, они тебя приютят.
– Это твои приятели, – заголосил художник, – ради тебя я старался с ними отношения поддерживать. Что случилось?
Лена поморщилась:
– Не люблю, когда врут, но еще больше мне не нравятся люди, обижающие моего малыша.
– Это не человек, а собака, – заорал Никита, – беспородный тупой пес! Разве можно из-за барбоса меня на улицу выставлять?!
Лена молча завернула Тоффи в теплое одеяльце и пошла к двери.
– Идиотка! – заорал ей вслед Никита. – Еще попросишь меня вернуться!
Борисова, не говоря ни слова, захлопнула за собой дверь.
У Тоффи обнаружилась пневмония, его пришлось долго лечить. Многочисленные подружки забегали каждый день, приносили песику лакомства, игрушки и, попивая кофеек, щебетали:
– Ленок, зря ты так резко с Никитой, он тебя обожает. Все мужики безответственные.
Где-то через месяц Катя Караваева, похвалив в очередной раз Никиту, сказала:
– Муж вчера из садика дочку привел. Смотрю, Машуня в черных грязных брюках, клетчатой рубашке, на ногах ужас со шнурками. Спрашиваю: «Андрей, что случилось? Машенька утром ушла в группу в розовом платье с оборками, в белых колготках и сапожках. Шубка у нее светло-зеленая из кролика, сапожки такого же цвета на цигейке. Откуда эта жуткая одежонка? Где ты взял куртку из клеенки на рыбьем меху?» Так он разорался: «Вечно ты замечаниями сыплешь, зануда, всем недовольна. Что у ребенка в шкафчике висело, то я на нее и натянул. Ты истерики закатываешь? Я больше в сад за Машкой никогда не пойду». Во как! Между прочим, он всего раз за дочкой-то отправился и, как я выяснила потом, шкафчики перепутал. У Машуни на дверке лимон, а папаша открыл створку с апельсином, там Саша Никонов раздевается. Мне его мама позвонила, мальчик не хотел по улицам в зеленой девчачьей шубе и сапогах идти. Пришлось бежать в сад с его одеждой. Понимаешь, мужчинам на родных детей наплевать, а ты из-за собаки надулась! Я люблю Тоффи, но он всего лишь пес.
– Нет, он мой ребенок, – возразила Лена.
– Если ты так себя с парнями вести будешь, то никогда замуж не выйдешь, – вздохнула Катя, – и от Анатолия из-за какой-то ерунды ушла.
– Ну и что? – возразила Лена. – Лучше жить одной, чем с таким, как Никита. А с Толей мы из-за его привычки постоянно курить расстались, он сигарету изо рта не выпускал, я задыхалась.
– Очень уж ты привередливая, – неодобрительно заметила Катя.
В доме, где жила Лена, на лестничной клетке было всего две квартиры. В начале января бабушка, соседка Борисовой, перебралась к дочери, а свою двушку продала какому-то человеку.
Новый жилец затеял ремонт. И теперь Леночка, брезгливо морщась, шла к своей двери, аккуратно обходя рассыпанный цемент. Но когда Тоффи угодил лапами в какую-то липкую гадость, она не выдержала, позвонила в квартиру, где раньше жила тишайшая Вера Григорьевна, и, увидев мужчину, начала возмущаться:
– Безобразие! Посмотрите, какая грязь на лестнице! Мой пес наступил в клей!
– Простите, – смутился незнакомец, – сейчас уберу. Вот, держите салфетку, вытрите лапы собаке.
– И в лифте грязь! – не успокоилась Лена.
– Отмою все до блеска, – пообещал сосед.
Леночка пошла к себе.
– Меня Володя зовут, – сказал ей в спину сосед. – Не хотите выпить кофейку? Отлично готовлю капучино.