Найди это (ЛП)

— Покажи мне какой ты не мягкий.

Рука на моей груди сжалась, и моя блузка сбилась в кучу в его пальцах.

— Черт возьми, — застонал он и отодвинул голову от моей.

Это был хороший знак?

Я противостояла порыву заползти на него и еще больше обхватила руками его плечи. Я придвинула его голову к своей, его дыхание, теплое и сладкое, оказалось на моих губах. Я пододвинулась ближе и почувствовала, что что-то стало упираться мне в живот.

В тот момент, когда он отодвинулся от меня, я тяжело выдохнула.

Он отошел на несколько шагов и затем произнес низким голосом:

— Тебе надо идти. Поспи немного.

Я заморгала.

— Что?

— У тебя была длинная ночь.

Я снова заморгала. Я надеялась, что ночь станет еще длиннее.

— Это звучит как благородство. Скучное благородство.

Он сделал еще шаг от меня.

— Это твое, так? — Он указал на общежитие позади меня.

— Да, но…

— Хорошо. Теперь я могу оставить тебя одну.

А что если я не хотела оставаться одна?

Он еще немного отошел, пока не встал на солнечном свету, который омывал главную улицу.

— Спокойной ночи, Келси. Или спокойного утра.

Затем он ушел, оставив меня одну, еще немного пьяную и очень сильно возбужденную.

— Что за черт? — сказала я громко, слова разнеслись эхом по маленькой улице, когда маленькая старушка открыла окно второго этажа в здании напротив меня. Я помахала ей и принесла извинения, прежде чем войти в общежитие.

Что только что произошло? Он хотел меня. Я это чувствовала, и это был не телефон в его кармане или что-то еще. Хотя стали делать карманы во всех неудобных местах.

Я потерла руками глаза и затем поднесла их к волосам.

Ну что же, скажем это официально. Сегодня облажалась.

После нескольких жалких часов ворочания в постели, я сдалась и встала, поскольку остальная часть моей комнаты бодрствовала. Я быстро оделась до того, как Ужасный Крис проснется и будет смотреть на меня. Он жил в этом общежитии уже несколько месяцев до того, как я приехала, клопы в кровати его не волновали. И после ночи, которая у меня была, все могло закончиться тем, что я ударила бы его по лицу, если бы он посмотрел на меня дольше двух секунд.

Я схватила щетку и направилась по коридору в общую ванную комнату. Я толкнула локтем дверь и сразу пожалела об этом. Должно быть, кто-то выпил намного больше меня этой ночью, потому что в ванной ужасно воняло. Не удивительно, что девочка из Канады чистила зубы у нас в комнате.

Я глубоко вздохнула и вбежала в ванную, только чтобы быстренько намочить щетку и вылететь обратно в коридор.

Я со стоном прислонилась к стене и стала чистить зубы. В сотый раз я уверяла себя, что Хант отшил меня только потому, что мне было плохо. Это не пришло мне на ум, когда я была прижата к нему потому, что… мой мозг тогда сосредоточился на другом. Но когда я вошла в комнату, я поняла, как смешно было думать, что он поцелует меня, после того как увидит содержимое моего желудка посреди улицы. Не очень-то сексуально.

Вот она причина. Должна быть. Единственное, что реально имело смысл.

Я снова сбегала в ванную, чтобы прополоскать рот, затем направилась в комнату собрать вещи.

Может, настало время все усвоить и начать останавливаться в отелях. Я выбирала общежития не из-за того, что дешевле, а чтобы встретить людей (и взбесить, насколько возможно, моего отца). И уверена… обе тактики великолепно работали. Я встретила несколько спутников, с некоторыми я познакомилась близко, а мой отец слетел с катушек, говоря, что я закончу жизнь, проданной в качестве сексуальной рабыни или истекающей кровью в аллее.

Отец. Он никогда не приукрашивал свои чувства.

Общежитие не казалось худшей проблемой, когда не можешь видеть его красное, злое лицо.

Поищу несколько отелей сегодня вечером.

Я вышла, глотая свежий воздух. Заставила себя не смотреть на место, где мы с Хантом стояли этим утром, и завернула за угол прямо в красоту Будапешта. Париж востока, так люди его называют. Это великолепное сочетание старого и нового, природы и архитектуры. Вид практически притупил головную боль, которая начала зарождаться в правом глазу. Либо это было похмелье, либо ванная, наполненная биологически опасными материалами.

Какая бы ни была разница… мне необходимо было взбодрится. Плохо. Кофе было недостаточно.

Я прошла несколько кварталов в ближайшее интернет-кафе и оплатила пятнадцать минут у компьютера. Я не побеспокоилась проверить почтовый ящика. Единственным человеком, который мне когда-либо писал, был секретарь отца. Он даже не заботился о том, чтобы написать самому, поэтому я не беспокоилась об ответе ему. Я вошла в фейсбук и получила одно сообщение.

Блисс Эдвардс