Найди меня

Вернувшись в свой прежний домик – только теперь она обнаружила, что Сол тайно от всех перевел дом на ее имя, – она поняла, что опять оказалась в одиночестве. Это было не то одиночество, на котором она настаивала до замужества и которое обеспечил ей Сол, а самое настоящее одиночество, без всякой поддержки и чьей-либо заботы. Она была предоставлена сама себе и почему-то отвергала все поползновения протянуть ей руку. Через полтора месяца после смерти Сола она почувствовала себя будто заживо похороненной вместе с мужем.

Пора было напомнить окружающим, что она готова работать.

Мария-Изабель, горничная-мексиканка, которая работала у Сола, но последовала за Мэгги в ее маленький домик на Голливудских холмах, постучав, вошла в спальню Мэгги. За окнами благоухал сад с лимонными деревьями и кустами бугенвиллеи, – за садом любовно ухаживал муж Марии – Хозе.

– Buenos dias, Senora.

– Buenos dias, Мария-Изабель.

Мэгги села, привалившись к подушкам, заботливо заткнутым ей за спину, прежде чем поднос с завтраком поставили на столик. Завтрак состоял из стакана свежевыжатого апельсинового сока, кофейника с дымящимся кофе и свежего номера «Лос-Анджелес таймс», который Мэгги тут же раскрыла на страничке «Календарь», где печаталось, кто и где снимается. В очередной раз она с удивлением отметила, что ее имя там не фигурирует. Куда подевалась армия ее агентов, черт побери? Она ведь всем сообщила, что абсолютно свободна и готова сниматься. А их как ветром сдуло.

Правда, они пытались возражать. «Мэгги, Сол тебя заштамповал. Ты снималась в картинах определенного плана, сейчас никто ничего подобного не ставит».

«Именно поэтому мне надо начать сниматься, что-бы сломать стереотип! Сол называл тысячи причин, по которым нельзя было «отваживать публику», которая привыкла к моему образу. Но не думаю, что сильно огорчу народ, если найдется приличный сценарий с живым характером. Вы же держите нос по ветру, наверняка можете приглядеть что-нибудь стоящее…» – отвечала обычно Мэгги.

«Сегодня все делают мужское кино, Мэгги. Кино не для женщин, а для мужчин. «Убойная сила пистолета «магнум» – чемпион проката. Похоже, догонит «Грязную дюжину». А полнокровных женских образов никто не пишет…»

А Сол заставил бы кого-нибудь написать для меня такую роль, подумала Мэгги.

Она отложила газету и задумалась, устремив невидящий взгляд в окно. Как забавно. Вырвавшись из-под контроля родителей, я поклялась, что отныне никто никогда не станет мной командовать. Но сколько раз благодарила я Сола за то, что он вовремя стреножил меня в этой истории с Сузи Гайлс и направил мою карьеру в то русло, в которое считал необходимым. А я была счастлива работать не задумываясь ни о чем, быть тем, чем всегда мечтала – Мэгги Кендал, звездой. Сол помог мне стать тем, чем мне хотелось, но сделал это, создав из меня то, чем я не желала быть, – стереотип. И вот сижу на развалинах. Что же делать? Как-никак пока я имею кассу. А если изменю образ, не отвернется ли от меня публика? История знает немало таких случаев. Но я должна доказать, что способна на большее, чем все привыкли думать.

Она снова взяла в руки газету и, проглядывая новости, заметила сообщение о готовящейся постановке «Гедды Габлер». Репортер писал, что репетиции откладываются в связи с тем, что исполнительница заглавной роли Хелен Крейг сломала бедро в автоаварии и выпала из процесса минимум на три месяца. Администрация обсуждает вопрос о замене, но найти актрису на такую роль не просто, тем более на этой стадии подготовки спектакля. Когда найдется претендентка, режиссером утвердят Тайлера Мейджи. Мэгги сложила газету, прикусила губу, задумчиво посмотрела в окна. И решительно сняла телефонную трубку.

– Мэгги!

Тайлер Мейджи вышел ей навстречу на середину кабинета.

– Сколько лет, сколько зим! Как ты? Я был так огорчен, когда услыхал о смерти Сола… Тебе, должно быть, его чертовски не хватает.

– Еще прежде чем я стала миссис Соломон Мелчор, я была актрисой и теперь продолжаю ей быть, но, похоже, об этом все забыли. Мне нужна работа, Тайлер. В ней вся моя жизнь. Я хочу играть Гедду.

Чтобы заполнить паузу, он подвинул ей стул, дождался, пока она сядет, и вернулся на свое место за столом.

– Ты прекрасная актриса, Мэгги, потрясающая просто актриса, но ты же не работала на сцене, – снисходительно объяснил он.

– Сол не позволял мне попробовать. Он считал, что надо строго следовать привычкам публики, и я слушалась его целых четыре года подряд. – Из-за своего дурацкого чувства долга, подумала она про себя.

– Ну вот, и я о том же, – обрадовался Тайлер. – «Гедда Габлер» далека от Мэгги Кендал, как луна.

– Я не ищу короткой и удобной дорожки, Тайлер. Мне нужно сменить амплуа. Я прошу только об одном – дать мне шанс показать, на что я способна.

– Но Гедда… Это же сложнейшая пьеса, огромная роль, сложнейшая женщина…

– Я знаю про Гедду все. Я прочла пьесу вчера вечером. Не в первый раз.