Найди меня

Он молча сел на заднее сидение недешевого автомобиля. Здесь он привык передвигаться если не на своей машине, то на таких, как эта. Мог себе позволить и не любил экономить на своем комфорте.

Когда автомобиль тронулся, Марк попрощался со своим домом и прилип к окну. Огни окон чужих, но таких родных домов пролетали мимо и оставались за спиной, отдаляясь все больше. Знакомые места, бары, остановки, станции метро. Все оставалось здесь. Застывшим и неподвижным. Только Марк покидал этот мегаполис с долей тоски по нему. Но, когда он вспомнил о том, зачем это делает, на скулах заходили желваки, и он откинулся назад, закрыв глаза. Больше нечего терять.

Поздний вылет. Время к ночи, но нетерпение давало энергии, и сна не было ни в одном глазу.

Самолет изрядно трясло. В этом полете не было никакой романтики на взлете, когда из-под серых дождевых облаков попадаешь в голубую бесконечную гладь с палящим, расположенным еще ближе к тебе солнцем. Все было черным.

Марку на момент показалось, что он вообще не в самолете, а в маршрутке, мчащейся с безумным водителем на скорости по бездорожью. Понял, что это совсем не так, и стало спокойнее. Все куда-то летели.

«Командировки, работы… А вернутся ли назад эти люди? А ждут ли их дома? А может, они летят домой? Кто этот молодой парень рядом? Почему ночной рейс? Может, он летит к любовнице? Или от нее? А эта дама? Неужели ей нужно было лететь именно этим рейсом? Почему не утром? Кто ее ждет там?»

Миллионы вопросов крутились в голове у Марка относительно пассажиров. Кто-то спал и сопел, кто-то смотрел в иллюминатор. «Ночью. Зачем?» Кто-то, нацепив наушники, принимался за просмотр фильмов. А девушка впереди листала совместные фотографии с каким-то парнем в телефоне, возвращаясь к первой снова и снова. Любовь?

Марк рассматривал этих людей и метался в своей философии. Почему эти люди сейчас летят в одном самолете? А если ему суждено разбиться? Что это будет? Судьба, случайность или неизбежность? Скорее первое.

Он достал блокнот. Посмотрел еще раз на свои записи и убрал его обратно. Он понимал, что алиби у него не было. Никто не мог сказать, где он был в день крушения самолета. Теми, кто мог дать какие-то показания, были сотрудники отеля, охранник в порту, дальше смотритель, Гретта и, наконец, Саша.

Первых он решил оставить в запасных. А вот Гретта была бы отличным свидетелем. Он решил связаться с ней и договориться, чтобы она рассказала все, как было, если это потребуется, в комитете. Только пока не решил когда. Впереди было много дел.

Марк понимал, что главным доказательством было то, что он искал Софи. Искал ее тело, потом ее саму. Кому в голову взбредет обвинять человека в убийстве, если он сам ищет пропавшего, и поверить в версию, всего лишь бездоказательную версию какого-то психотерапевта?

Глава 38

Утро, когда Марк прилетел, было туманно-зловещим.

Саша не хотела снова встречаться с ним и вникать в эту то ли детективную, то ли выдуманную историю, параллельно граничащую с законом. Ей хватало пациентов с паническими атаками, шизофренией и психозами. Она не хотела больше заниматься Марком. Предположения Саши относительно болезни могли не найти оснований и навредить репутации, учитывая, что дело касалось пропавшей без вести девушки. К тому же в клинику уже сунули нос сами представители органов власти. Для больницы закрытого типа это было недопустимо. Нет, не то чтобы она не хотела помочь. Она не хотела навредить. Ни себе, ни отцу, ни клинике. Но отказать Марку было невозможно и как минимум бестактно.

Отец практически всегда был рядом.

– Саша, девочка моя, у тебя такой уставший вид. Пора отдохнуть. Возьми подружек, слетайте куда-нибудь на острова. Что вы там любите? Сейшелы, Мальдивы, Бали, Фиджи? Тебе нужна перезагрузка.

– Да куда, пап? Я сейчас не могу и не хочу никуда лететь. Еще и самолеты, как видишь, падают.

– У психиатра аэрофобия? – Он дружелюбно посмеялся. – Я возьму твоих пациентов, не беспокойся. Я еще в прекрасной форме и могу работать. Не в полную силу, как раньше, но на недельку я тебя отпускаю.

– Не знаю… Может быть, ты и прав.

Саша ничего не сказала о встрече с Марком, чтобы не расстраивать отца снова этой историей. Ведь его клиника – это вся его жизнь, которую он строил по кирпичику и добивался высокого статуса и известности. Ни единого плохого отзыва, ни одного пациента, которому бы не помогли, миллионные доходы и имя. Он горел и гордился собой и дочерью. Все, что могло касаться конфиденциальности пациентов, было губительно для клиники. Подписывая договор, пациенты получали безоговорочную секретность.

Саша набрала номер Марка.

– Алло. Марк. Мы не можем увидеться сегодня в клинике. Меня после обеда уже там не будет. Если очень нужно поговорить, то можем встретиться в другом месте. – Саша все же решила избавить клинику от новых свиданий с Марком Берном.

– Эм-м… Что ж, так даже лучше! Вы читаете мои мысли. Только одно «но». Я сам назначаю место. Встретимся там, где я прощался с Софи. То самое. Ритуально-прощальное, – он говорил с сарказмом, и это задевало Сашу. – Там и поговорим.