Найди меня, если сможешь

Кажется, такой поворот успокаивает Джо, потому что он смягчается:

– Ладно, но нам через час уже надо выезжать. Тебя забрать?

Я съеживаюсь от мысли, что по пути к Лидии он проедет мимо этого дома. Вряд ли следует привлекать внимание к тому, что здесь пролегает мой постоянный маршрут.

– Не надо. Я рядом. Скоро буду.

Вешаю трубку, Лидия снова утыкается в монитор. Вопросов не задает.

– Мне… Мне нужно идти, – говорю я.

Лидия прекращает печатать, поворачивается на кресле, карандаш по-прежнему зажат между зубов. Затем она достает его, вертит между пальцев и молчит, будто тщательно подбирает слова.

– Я могу побыть здесь, – наконец предлагает она. – Поискать еще, сколько нужно. Если ты не против.

– Не против. Спасибо. Звони, если что, хорошо? – Я говорю это с искренней благодарностью, почти улыбаясь.

Лидия делает прощальный жест рукой, но на самом деле она уже снова поглощена происходящим на мониторе.

Я вывожу велик из-за дома и застываю: на подъездной дорожке стоит машина. Старая, синего цвета. Наверное, риелторша приперлась проверить, все ли в порядке, прежде чем привести очередных покупателей. Мысленно отвешиваю себе подзатыльник: уходя, я забыла закрыть входную дверь. Представляю, как она поправляет картины и звонит Джо: «Вы не поверите, я приехала – а тут открыто. Похоже, в доме снова кто-то был».

Стараясь двигаться бесшумно, как мышка, я подбираюсь к машине. На заднем стекле толстый слой пыли. Так и тянет написать что-нибудь пальцем. Например, «Эй!», или «Помогите!», или «SOS». А еще лучше – «Беги! Беги прочь!» Морщу нос. Не пойдет. Дешевые трюки. Что-то я теряю квалификацию.

8 Нолан

Миссия провалена. Сам уже не знаю, что я забыл в этом доме, что надеялся здесь обнаружить. Связь, наверное. Знак. Я ищу доказательства того, что мир устроен сложнее, чем мы думаем. И хочу понять, почему мой прибор по-дурацки ведет себя возле комнаты Лайама, даже когда во всем доме отключено электричество.

Нужно отрубить электричество в доме Джонсов, вот что я скажу. Быстро осматриваю пространство под лестницей, заглядываю по очереди во все комнаты, но распределительного щитка не нахожу. А подвала здесь, кажется, нет.

Скорее всего, рубильник в гараже. Я выглядываю в заднее окно и вижу два строения. То, что поближе, – явно гараж на две машины. А за ним что-то вроде конюшни или хлева. Выхожу на улицу через кухню, спускаюсь по деревянным ступенькам – они выглядят свеженькими, будто их недавно сколотили. Где-то недалеко, среди деревьев, заводит песню цикада, и к ней тут же присоединяются соплеменники – теперь верещит и рыдает целый хор. У меня дрожат руки, и я начинаю думать, что это намек: пора разворачиваться и бежать к машине. Происходи дело ночью, я бы так и поступил.

В гараже двойные автоматические ворота, снаружи ручек нет, зато есть несколько окон. Но внутри не видно ни машин, ни коробок. Только гора хлама, над которой – бинго! – висит распределительный щит. Окна не открываются, а вот задняя дверь оказывается не заперта, будто внутри нет ничего ценного. В гараже пахнет выхлопами и бензином – то есть машина здесь когда-то стояла. А теперь остался только призрак…

Под электрораспределительным щитком есть большой красный рубильник – его-то я и опускаю вниз. На мгновение все лампы вспыхивают необычайно ярким светом, будто электричество включили, а не выключили. Совсем как в холле, когда загорелась и загудела лампочка над лестницей. А затем все гаснет.

Я быстро возвращаюсь в дом и делаю несколько замеров. Но особой разницы в показаниях не обнаруживаю. Три спальни. Темная лестница. Напрасная трата времени. Ничего похожего на то, с чем я столкнулся в комнате Лайама. Ничего, что дало бы основания искать здесь следы энергии или чего-то еще. Но наверх я не поднимаюсь – не могу ступить на лестницу. Она – своеобразная черта, которую нельзя пересекать. По спине бегают мурашки, у меня такое чувство, будто за мной кто-то наблюдает.

Иду в гараж, поднимаю рубильник. Затем запираю заднюю дверь и проверяю, чтобы в доме не осталось следов моего пребывания. И выхожу через главную дверь. С крыльца уже видна машина. Я смотрю на заднее стекло и понимаю: что-то не так. Подхожу ближе, и дыхание перехватывает.

Все пыльное заднее стекло покрыто отпечатками ладоней – точно кто-то оказался заперт внутри машины и рвался на свободу. Перед глазами встает прижатое к стеклу лицо узника. По телу пробегает дрожь, потому что я сразу представляю себе Лайама. А следом – Эбби. Провожу пальцем по слою пыли, по следам – да их оставили снаружи! Оставил вполне реальный человек. Но осадок все равно дерьмовый.

Сердито стираю отпечатки краем рукава. Здесь кто-то был. Возможно, этот человек до сих пор здесь. Я вдруг вспоминаю, что вообще-то без разрешения пробрался в чужой дом. Торопливо сажусь за руль, захлопываю и блокирую дверь. Смотрю, который час, ведь еще надо успеть вернуться домой вовремя, чтобы сменить отца.