Найди меня, я рядом

— Только мы и то, что окружает нас, является материей. Дальше начинается духовная субстанция. Это трудно понять, опираясь на полученные ранее знания. Нам, в этом плане, было легче. Детский ум открыт для восприятия необъяснимого. Мы просто приняли это, не пытаясь понять. Постарайтесь сделать тоже самое.

— Значит, вы не знаете, какой сейчас год, сколько вам лет? Не отмечаете свои дни рождения, другие праздники? Время для вас остановилось? — с ужасом в голосе спросила Алина.

— Совершенно верно! — ответил Кирилл, строго посмотрев на Таню и Михаила, от чего те поспешно опустили глаза. Андрей догадался о причине такого поведения — они то точно все знали, поскольку регулярно наведывались в один из человеческих миров.

— Но… сколько же это может длиться? — пролепетала Пана, и это были ее первые слова с момента встречи.

— Это длится вечность, как и все, что здесь существует. — Ответ прозвучал, как приговор. — Лучше вам узнать всю правду сразу, чем тешить себя призрачными иллюзиями. Для нас до сих пор остается загадкой, как вы могли сюда проникнуть. Это против всех правил. И выбраться отсюда невозможно.

— А для чего вы здесь? — немного осмелев, спросила Пана. — Какова ваша роль?

В этот момент дверь в кухню распахнулась, и вошел зевающий Виктор. При одном взгляде на него, все покатились со смеху. Одетый в уже традиционную тунику, он умудрился натянуть носки и обуть щегольские лакированные ботинки. Ну, точно, Буратино! Не хватало только длинного острого носа и букваря под мышкой. Даже взъерошенные со сна волосы отлично дополняли образ.

— И чего вы ржете? — возмутился он. — Не расхаживать же мне босиком! — тут он осекся, уставившись на четыре пары ног, выглядывавших из-под стульев. — Ну… это лишь доказывает, что я предусмотрительней вас, — быстро нашелся с ответом Виктор.

Когда равновесие было восстановлено, и Виктор присоединился ко всем за столом, Кирилл продолжил с ответа на вопрос Паны:

— То, что я рассказывал вчера, о переселениях души, относится только к тем случаям, когда человек естественно умирает — от старости или от продолжительной болезни. В этом случае, душа без труда находит свой путь. Но, если смерть наступает внезапно, то душа рискует затеряться в бесконечности. Вот тут наступает наша очередь помочь, направить ее. Мы — координаторы душ.

— А не слишком ли вас мало на такое бесчисленное количество душ и миров? — спросил Андрей. — Я имею в виду, как вы со всем этим справляетесь? — спохватился он, решив, что вопрос прозвучал невежливо.

— Нас больше, чем вы можете себе представить, — с улыбкой ответил Кирилл. — Таких островков, как Оазис жизни, великое множество. Везде трудятся люди. За каждым закреплена определенная область духовного пространства.

— И все эти люди считаются без вести пропавшими в их мирах, как вы? — спросила Алина.

— Увы, да. Для мира, в котором существовали, эти люди потеряны навсегда, как мы, — ответил Кирилл, и в глазах его мелькнуло сочувствие.

— Может, теперь вы нам расскажете, почему мы все пестрые, как попугаи? — прогнусавил с полным ртом Виктор, с аппетитом поглощая завтрак.

— А вот это, пожалуй, самое интересное. Мы удивлены не меньше вас. Оазис жизни гораздо более материален, чем тот мир, откуда мы все пришли. Можно сказать, что он совершенен. Цвет здесь играет важную роль, как осознанное зрительное ощущение. В том мире, который для вас более привычен, тоже много цвета. Он часть жизни. Мир без красок — это мертвый мир. Но там вы не обращаете на него внимания, принимая как должное. У нас же цвет служит средством общения, он пробуждает эмоции. Здесь все живое. Посмотрите на солнце, — Кирилл указал на огромный желтый диск, хорошо видный через окно, — его пламя зажигает свет, который, в свою очередь, порождает цвет. Цвет является детей света. Он открывается нам через душу последнего, которая тоже живая. Любая форма приобретает особый смысл благодаря цвету. Не знаю, понятно ли вам все это? В любом случае, вы полюбите цвет, привыкнете к нему. Он раскроет вам красоту и внутреннею сущность всего.

— Мы поняли, поняли, что цвет тут самый главный, — сказал Виктор, справившись с очередной порцией завтрака. — Но почему мы все разные? Ты, например, почему такой голубой?

— Не голубой, а цвета морской волны, — уточнила Таня.

— Не вижу разницы, — упрямился Виктор.

— Кирилл — Сортировщик, так мы его называем, — улыбнулась Таня, от чего засверкала еще ярче. — Его цвет внушает мир, спокойствие, гармонию, доверие, безопасность…