Найди меня, мама (СИ)

Я послушно отпила глоток, перекатывая на языке каплю терпко-сладкого вина. Жидкость упала в пустой желудок и растеклась приятным теплом. Мне понравилось, и я выпила весь бокал. В голове приятно зашумело, исполняя желание Шалого, перестала нервничать, глуповато улыбалась в ожидании прилета. Мне не нравилось, что глаза завязаны так долго, и я хотела уже возмутиться, как Шалый наклонился и, обдавая лицо дыханием с легкой ароматной горчинкой алкоголя, произнес:

— Прилетели, милая. Доверься мне и держись за мою руку. Не отпускай, — дал инструкции и получил насмешливый фырк.

Мы спускались по трапу. Я услышала, как мелодично мурлыкнула прощание стюардесса, пожелав доброго пути. Лицо обдавало теплым воздухом нагретого за день асфальта. Пахло не то машинным маслом, не то керосином. Технический запах раздражал. Страна, куда мы прилетели, точно не севернее столицы. И это точно не Азия. Там воздух пахнет иначе, даже на аэродроме.

Шалый крепко обнимал меня за талию, направляя. Его рука казалась такой правильной и уместной и совсем не вызывала протеста. От выпитого думать совсем не хотелось, хотелось вот так идти с Сергеем с закрытыми глазами, полностью доверившись.

Он усадил меня в машину, пахнущую дорогим салоном: кожей и очень тонко хорошим парфюмом. Сергей молча сел рядом, и авто мягко тронулось. Я разочарованно выдохнула, надеялась по разговору с водителем узнать, в какую страну мы прилетели. Конспиратор, блин.

Ехали меньше получаса, автомобиль часто притормаживал, из чего я решила, что мы в городе. От плавной езды и выпитого меня начало клонить в сон. Я демонстративно зевнула, стараясь вызвать у Шалого чувство вины за мое похищение. Дельных мыслей, куда он меня везет, и что будет дальше, не было.

Остановились внезапно, и не успела я прислушаться и принюхаться, как очутилась на свежем воздухе. Меня мягко обволокло звуками большого города, приглушенными по случаю ночного времени. Запахи бензина смешивались с ароматом цветущей сирени.

— Осторожно, тут ступеньки, — предупредил Сергей.

Точно хрупкую фарфоровую статуэтку он придерживал меня за руку, помогая подняться.

В голове шумело от выпитого. Прохладный воздух холодил голые плечи и спину, бодрил, выветривая алкоголь. Мы поднимались не очень долго, в отдалении слышались голоса людей. Но сколько не вслушивалась, не могла разобрать ни словечка. Мне показалось, что говорили на одном из арабских языков. Прошли не так много, стеклянной смотровой, которую так любят устраивать в небоскребах, не должно быть. Точно не она, тогда что же?

— Все, милая, мы на месте. Закрой глаза, я сниму повязку.

Я послушно зажмурилась, надеясь, что ничего кошмарного не увижу.

— Открывай, — Сергей отстранился, забирая свою защиту, с которой я уже успела сродниться. Мне стало пусть и одиноко без его заботливых рук. — Да-а-аш-ш-ш… — насмешливо протянул он. — Ты же не трусиха. Давай…

Я приоткрыла один глаз, потом второй. Я на галерее или длинном балконе, подо мной расцвеченная фонарями и огнями реклам улица, где безостановочно летят вереницы машин. Улица обычная, примечательная типично европейской архитектурой. Взгляд смесился в сторону, и я замерла от восторга. Столько раз видела на фото и видеозаписях, но увидеть воочию — это нечто иное. Символ Франции, Парижа, любви и весны — Эйфелева башня, сияющая сотнями золотистых огней. Легкая, ажурная, кажущаяся невесомой на фоне черноты ночного неба.

— Это что? — пролепетала я, не веря своим глазам, не в силах оторвать взгляда.

— Даша, — позвал Сергей странным немного охрипшим голосом.

Волнуется! С чего бы? Наверняка он тут раз сто был с бывшей…

Мысль о Юле неприятно царапнула. Тут же отогнала ее. Не хотелось портить мгновения абсолютного счастья. Не так-то их у меня много.

Я развернулась к Шалому, ожидая объяснений. Сергей точно ждал этого, пальцами поймал мой подбородок и поднял лицо. В неярком свете я с трудом различала выражение его глаз. Для меня осталось загадкой, что он задумал. Мужчина долго вглядывался в глаза, точно искал в них подтверждение чему-то, наконец, выдал непривычным у него срывающимся голосом:

— Даша, ты согласишься стать моей женой?

Ой! Всегда такая умная и рассудительная, я неожиданно для себя самой, брякнула:

— Зачем?

Ну, ты мать спросила! Ты еще тупее вопрос не могла задать?!

— Нашему сыну нужна семья.

— Нашему… — не поняла я, и чуть не брякнула снова, интересуясь, что на этот раз он имел ввиду.

— Юлия подписала документы на отказ от родительских прав на Вадима…

Дарья

Волшебство вечера рассеялось, весь романтический флер слетел моментально. Меня точно в ледяную воду окунули. Не сводя с него глаз, ждала продолжения объяснений, забыв про все на свете.

Он ведь не просто так начал. Это же не аргумент: давай поженимся, потому что у нас общие дети. Сергей решился на откровения. Сейчас он скажет правду. Наконец-то я буду знать все.