Найди меня, милая (СИ)

Я ощутила вдруг просто вселенскую усталость. Мне захотелось скинуть все эти дорогущие тряпки, закинуть подальше эту шубу, смыть косметику и забыться беспробудным сном. Суток на двое как минимум. И чтобы все оставили меня в покое. Но это было невозможно. Наверное, я настолько бесполезное существо, что всем кажется, будто меня надо срочно спасать. Мама тянет меня в одну сторону, Ритка в другую, Даня вообще считает, что я съехала с катушек. Но никому не интересно, о чем грезит девушка Кира, что ей на самом деле нужно. «Может я и пень, конечно, но не понимаю, почему всем так хочется сделать из меня Буратино» — говорила героиня одного небезызвестного фильма. И я полностью разделяла ее мысли. Именно так я себя и чувствовала. Пнем, из которого каждый стругает, что ему вздумается.

Я вздохнула. Да просто я ничего не хочу, потому позволяю и маме, и Ритке, и кому угодно строить мою жизнь за меня. Но хватит. Мне это надоело. Пора уже, наконец, взяться за ум. И перестать себя жалеть. Все. Поймаю вора, верну в музей мумию, уеду в жаркие страны и там, наконец, разберусь в себе. И начну новую жизнь.

Я прислонилась лбом к холодному стеклу и смотрела на заснеженный город за окном. Было странное ощущение, словно бы машина-это маленький домик на колесиках, который движется в одиночестве, а все вокруг застыло в немом ожидании. Я подивилась своим странным мыслям и тут слух уловил знакомые аккорды. Я даже повернула голову и уставилась на старенькую магнитолу, из которой лились звуки.

— Что опять переключить? — заметив мой взгляд спросил таксист.

Я лишь усмехнулась и отрицательно покачала головой. Эта мелодия словно преследовала меня в самые неподходящие моменты. Но сейчас я с какой-то особой ностальгией погрузилась в знакомые слова. Передо мной мелькали картины ночного города, движущиеся словно специально в такт музыке. Я снова прислонилась к окну и закрыла глаза. Музыка продолжала звучать у меня в ушах, и я ощутила солоноватый привкус на губах. И поняла, что из глаз моих медленно катятся непрошенные слезы. Я думала о Соболеве. И о том, что он оказался тем единственным человеком, к которому меня потянуло за последние несколько лет. Именно потянуло, чего не было очень давно. Мне редко кто-то нравится в моей еще совсем недолгой жизни, я с большим трудом влюбляюсь в противоположный пол. И ничего хорошего из этого обычно не выходит. Вот и тут явно все плохо. Как можно увлечься мужчиной, который принадлежит другой женщине? На такое способны только беспринципные стервы, я же совсем не из их числа. Но тут же приходила другая мысль — а с чего тогда он полез целоваться? Якобы мне это было нужно, ну ок, но ему-то зачем? Ведь у него есть Настя…Меня мучили угрызения совести уже просто от того, что мне даже в голову приходят подобные мысли. Сомневаюсь, что в моем окружении найдется человек, способный понять такие терзания. Ритка бы сказала, что это пустяк. Для нее и жена никогда не была помехой. Для меня же все иначе. Однако, весьма непросто изображать безразличие. Но, кажется, у меня получалось — Соболеву вроде бы и в голову не могло прийти ничего подобного. Так что стоит выкинуть все это из головы, помочь ему с расследованием, и улететь за тысячу километров. Главным образом, от него подальше. Да, так будет лучше всего.

— Вы что плачете? — прервал мои мысли таксист.

Я запоздало сообразила, где я и поспешила улыбнуться ему, вытирая глаза.

— Соринка в глаз попала.

Он покачал головой, глядя на дорогу.

— Знаю я ваши соринки. Небось с мужиком своим поругалась?

— Не совсем. — ответила я, не желая вдаваться в подробности и жалея, что позволила себе киснуть при постороннем.

— Ты девка видная, такими не бросаются. Помиритесь. Милые бранятся-только тешатся.

Я рассмеялась и зашмыгала носом. Мой водитель с улыбкой полез в карман и достал оттуда носовой платок. Я в изумлении взяла его-не припоминаю, чтобы в наше время я видела у кого-то еще носовые платки в карманах. Разве что у маленьких детей. Я с благодарностью высморкалась, насухо вытерла глаза. Почему-то на душе стало гораздо легче.

— Спасибо вам. — сказала я.

— Да не за что. А слезы лить не надо. Если любит, значит придет прощения просить.

— А если не виноват? — улыбнулась я, слушая с большим интересом.

Он повернулся ко мне и тоже улыбнулся.

— Коли любит — все равно придет. Когда любишь, то не важно, кто виноват. Важно — всегда быть вместе. Вот я на своем веку частенько извинялся, хоть и не всегда был виноват.

— Боюсь, что многие с вами не согласятся.

Он снова полез в карман. На этот раз на свет появилась маленькая фотография, которую водитель протянул мне.

— А что мне до многих? Мне главное, чтобы семья моя была счастливая. Тогда и мне счастье. Вот, жена моя и сорванцы. Сейчас дочку ждем.

Я посмотрела на слегка потрепанный снимок-симпатичная женщина, трое мальчишек разных возрастов.

— Замечательные они у вас. — сказала я, возвращая снимок хозяину.

— И у тебя будут. Главное, не грусти.

— Не буду. — я снова улыбнулась.