Найди меня, милая (СИ)

А спустя буквально неделю кто-то выкрал мумию из музея. Синицкий в панике, музей и руководство института на ушах. Но никаких зацепок. Прошло несколько дней, и приходит к Синицкому молодой человек. Весь в черном, накачанный, слова цедит сквозь сжатые зубы — одним словом, произвел неизгладимое впечатление на нашего профессора. И вот этот человек объясняет, что если Борис Иваныч не заплатит определенную сумму, то его бывший друг выдаст его тайну и обвинит его в краже мумии. Борис Иваныч послушал, и выгнал этого наглеца за дверь. Но зря. На следующий день выяснилось, что у Синицкого пропал пистолет, который ему подарил когда-то сам мэр города в знак заслуг. Пока Синицкий его ищет и гадает, куда бы тот мог подеваться, к нему снова приходит молодой парень. И тут выясняется, что из пистолета Борис Иваныча пытались застрелить некую Киру Юрьевну Брусникину. И что пистолет попал в отдел полиции. И снова поступило предложение оплатить молчание старого товарища, если Синицкий не хочет, чтобы что-нибудь случилось с его семьей или с ним самим.

Тот соглашается. Ну а дальше уже все понятно — они встречаются в кафе, Синицкий передает ему деньги в черном портфеле, и парень исчезает. А вместо долгожданной свободы, за Борис Иванычем приезжает наряд полиции. Ему предъявляют его собственный пистолет, показывают снимок шантажиста и после ночи в камере Синицкий готов на все.

Я дослушивала уже без особого интереса — мне стало понятно, что мы выбрали неверный путь. Стрелка упустили, где мумия — тоже неизвестно. Борис Иваныча просто подставили, а где же искать настоящих преступников, мне было неведомо. От того настроение мое и без того паршивое, стало просто ужасным. К тому же, в начале допроса пришла странная смс от Ритки, заставившая меня задуматься еще сильнее. Так что момента, когда Синицкий досказывал последние события, подписывал свои показания и отправлялся назад в камеру, я даже не заметила. Очнулась, услышав, как лейтенант Ковалев обратился ко мне по имени.

— Кира Юрьевна, вы же всех в музее знаете?

— Сильно сказано. А что?

— Нам нужен этот старый друг Синицкого. Может он еще в музее?

— Какой друг? — не поняла я, возвращаясь к мыслям о Рите.

— Который его шантажировал. У нас ведь есть его фамилия.

Я встрепенулась. Мой мозг думал про стрелка, а о заказчике я и забыла. А ведь он, действительно, все еще может быть в музее.

— Как его зовут?

— Сухов Михаил Иванович.

— Что? — я растерянно заморгала. — Не может такого быть…

Тут голос подал капитан Соболев.

— Ваш знакомый?

Я кивнула.

— Вы его тоже видели. Это наш сторож. Но это не может быть он, ведь мы были вместе, когда украли Хаемуаса.

— Тот самый сторож, который потом путал показания? — уточнил Соболев, встав из-за стола и роясь в бумагах по делу о мумии. — Вот. Он был в музее вместе с Кирой Юрьевной, это правда. Только во сколько он пришел в тот вечер, вы ведь не видели?

— Нет.

— А это значит, что он мог там быть задолго до вашего появления. Понимаете?

— Да ведь он такой старый! — возразила я, мотая головой. — Ему уже, наверное, семьдесят лет. Он даже кроссворд держит в руках еле-еле.

— С ним, наверняка, был его помощник-альпинист. Тот самый, что приходил за деньгами к Синицкому. — подсказала лейтенант Макеева. — Арестуем его пока за границу не сбежал, да и дело с концом. Допросим, расколется как миленький.

Пока они совещались на эту тему, я размышляла совсем о другом.

— Но зачем ему бить меня по голове? — спросила я вслух.

Все трое обернулись на мой голос.

— Что вы сказали?

— Если все затеял сторож, то зачем ему меня бить сперва по голове, а через пару дней стрелять в спину? Если бы тогда он ударил сильнее, стрелять бы не пришлось. Значит их план полетел бы к чертям. И оружие у Синицкого красть бы не пришлось. Это глупо.

Соболев задумчиво почесал подбородок. Ковалев что-то искал в компьютере, Макеева поглядывала на меня странным взглядом.

— Да, тут что-то не сходится. — подал голос Ковалев.

— А у меня другой вопрос. Почему они решили убить именно вас? Ведь шантажировали они Синицкого, а вы в тут пору с ним даже не были знакомы, — спросила у меня Анастасия.

Я усмехнулась и взглянула на Соболева.

— Кажется, вы были правы. Они хотели убить Риту, но никогда раньше ее не видели. А я пришла в музей с ее документами, носила ее одежду, жила в ее квартире. Все так просто.

— Интересно, зачем бы Борис Иванычу убивать свою бывшую жену? — спросил Ковалев, не оборачиваясь.

— У них старые счеты, все об этом знают. Он ненавидит Маргариту. — отозвался Соболев.

А я вскочила со стула.

— Послушайте. Я не понимаю, зачем все-таки они меня ударили?

— Опять думали, что вы Рита? — предположила Настя.

— Дважды ошиблись? Сомневаюсь.

Все замолчали. Мысли в моей голове роились словно пчелы.

— Послушайте, есть странность, которая не дает мне покоя. — заявила я, обращаясь ко всем троим сразу.

— Ну?

— Час назад Ритка прислала мне смс. Жена Борис Иваныча пригласила ее на чай в свой кабинет.

Настя усмехнулась.

— Что же тут необычного?

Соболев пристально вглядывался в мое лицо.

— Вы думаете…