Найди меня, милая (СИ)

Мы молчали. Холод уже пробирал до костей, я усиленно прятала голову в воротник, но это не спасало. Соболев тоже ежился, но никто из нас не решался сказать, что давно пора разойтись по домам. Впрочем, меня дома все равно никто не ждал. Разве что мой кот. А вот интересно, ждал ли кто-нибудь Кирилла Сергеевича. Этот вопрос я не задала бы даже под дулом пистолета.

— Кира Юрьевна, раз уж вы решили не спать сегодня, да и меня мучает бессонница, может выпьем кофе?

— Сейчас? — я вытаращилась на Соболева.

— Тут недалеко есть круглосуточное кафе, я там раньше частенько засиживался допоздна.

— Почему же?

— Работа такая, бывает насмотришься всякого, а потом мучаешься без сна.

— Вы вроде давно в полиции… — заметила я, с сомнением поглядывая в его сторону.

— К тому же я мужчина. — продолжил за меня капитан, посмеиваясь. — Все равно, иной раз бывает весьма паршиво от нашего мира. А ночью он выглядит иначе.

— Тут вы правы. — согласилась я.

— Ну так как, идем греться в кафе?

— В тепло? — Я подула на свои замерзающие руки. — Скорее показывайте дорогу.

Через каких-то минут двадцать мы уже сидели в ночной кафешке. Мы были здесь совершенно одни. Только официантка иногда сновала по залу. Место было очень уютное, я это сразу оценила. Небольшое помещение, столики в центре. Света совсем мало, только кое-где горели маленькие лампочки от новогодней гирлянды. Мы выбрали высокую стойку, что тянулась вдоль огромного окна, выходившего на проспект. Было приятно видеть, как тих ночной город без людей. Редко мимо окна проезжали машины. Мы с капитаном провожали их взглядом. На столе у нас горела небольшая белая свечка, я водила ладонью над огнем, чтобы быстрее согреться и старалась не обжечься. Соболев наблюдал за мной, но предпочитал молчаливую улыбку каким бы то ни было словам. Если честно, то я в них и не нуждалась. Было очень комфортно сидеть в тепле, рядом с ним и смотреть на огонь. Молчание нарушил Кирилл Сергеевич, когда нам принесли по чашке дымящегося кофе. Он сделал большой глоток и ошпарил язык. Скривился от боли. И чертыхнулся. А я улыбнулась.

— Ну что же вы. Осторожней надо.

Иногда мужчины ведут себя совсем как дети.

— Впредь постараюсь. — отозвался капитан. И стал дуть на свой кофе.

Я положила ложку сахару себе в чашку и тоже подула на горячий напиток.

— Очень уютно здесь. Даже не знала об этом кафе.

Он кивнул.

— Да. Главное людей совсем нет.

Из этой фразы я сделала вывод, что Соболев не любитель шумных мест и вечеринок. Однако, тут же на ум пришла наша встреча в караоке-баре, где он прекрасно проводил время со своей девушкой, нисколько не беспокоясь о количестве народа вокруг. И я задумалась: где же настоящий Кирилл Сергеевич? Ответ пока не нашелся.

Я молча пила свой кофе, чувствуя, как тепло разливается по телу, как приятно покалывают коленки, как отогреваются руки. Спать не хотелось ни капельки. Давно мне не было так хорошо и спокойно. Словно все события остались за дверями этого тихого местечка. Я перевела взгляд на Соболева, держащего в руках чашку, и наткнулась на блеск синих глаз. Он вдруг улыбнулся и, поставив чашку на блюдце, спросил:

— Кира Юрьевна, могу я задать вам вопрос?

— Задавайте.

— Глупо, конечно…

— Что вы хотите знать? — я снова улыбнулась.

Он немного подумал, провел рукой по волосам и, наконец, произнес:

— Что вы делали тогда под фонарем? Ну помните, ночью, когда мы первый раз встретились. Вы стояли там достаточно долго, я видел, просто стояли и смотрели на небо. Странное было зрелище, скажу я вам.

Я даже вздрогнула.

— Вы наблюдали за мной?

Капитан немного смешался, но потом кивнул.

— Не каждый день мне приходится сталкиваться с молодыми особами, которые разгуливают по ночам и пялятся на фонарный столб. Извините, конечно.

— Мне тоже. — я рассмеялась, чтобы как-то разбавить неловкость, возникшую от этого замечания.

В словах Соболева я в который раз увидела себя со стороны. Когда на тебя смотрят другими глазами это всегда как-то отрезвляет, и ты начинаешь задумываться. По крайней мере я мысленно представила картину, которую видел капитан в тот день и поняла всю нелепость своего торчания под тем фонарем. Но как могла я сказать Кириллу Сергеевичу, что у меня на душе кошки скребли, вот я и вышла в поисках хоть какого-то развлечения. Он и так считает меня странной, сам постоянно об этом говорит. А тут точно решит, что я спятила.

— Вы молчите. Я вторгся туда, куда не следовало?

Ну вот умеет же этот человек задать вопрос по существу. Как будто видит все, что меня волнует. Словно все мои чувства у меня на лице написаны. Впрочем, возможно так оно и есть.

— Понимаете, иногда просто необходимо побыть наедине со своими мыслями. Ну, чтобы понять, что тебе действительно надо и чего ты ждешь от этой жизни.

— Разобраться в себе вы хотите сказать?

Я кивнула.

— Именно.

— А плакали почему?

— Когда?

— В тот день, когда мне руку прострелили.