Найди меня под облаками

Они долго еще болтали, до закрытия кафе, потом Иван пошел Таню провожать.

У крыльца отеля они простились, обменялись номерами и договорились встретиться завтра на этом же месте. Таня, перед тем как взойти на первую ступеньку, замешкалась. Ей хотелось, чтоб Иван поцеловал ее, не смачно, в засос, а легко коснувшись щеки. Они все же только познакомились, и обжиматься под пальмами и лобзаться на крыльце, это перебор! А невинный чмок вполне уместен. Но Ваня лишь сжал ее руку. Пришлось уходить с легким чувством разочарования.

Она развелась девять месяцев назад. И за это время у нее не было ни одного мужчины. Не потому, что она строила из себя недотрогу или стеснялась своей неопытности (она не изменяла мужу, а с ним они сексом занимались нечасто), просто Тане никто не нравился. Иван же произвел такое сильное впечатление, что она в свои тридцать трепетала как школьница.

Чтобы избавиться от срамных мыслей, Таня встала под холодный душ, после чего забралась в кровать и снова уснула.

* * *

Она вышла замуж в день своего восемнадцатилетия. И тому была причина — Таня ждала ребенка.

С его отцом, Виктором Мазаевым, она познакомилась, учась на первом курсе института. Только начала свой студенческий путь, немного освоилась, влилась в компанию сокурсников и отправилась с новоиспеченными подружками отмечать это дело в кафе. Завалились по незнанию в какое-то дорогое. По счету расплатиться не смогли. Их выручил Витя. Оплатил счет, после чего позвал Таню на прогулку на катере по Москве-реке. Она отказалась, но телефон спасителю оставила.

Он позвонил уже на следующий день. И повел Таню в «Макдоналдс», чтоб не смущать. Она понимала, что он старше. А он… Нет! То есть Витя не догадывался о том, что Таня малолетка. Думал, курсе на третьем учится, и ей двадцать. Ему тридцать один, но это не страшно. У них быстро закрутилось. Он умел красиво ухаживать, а она была неопытна. То, что ему досталась девственница, удивило, но на размышления не натолкнуло.

Таня забеременела после первой же проведенной вместе ночи. Второй, максимум. Они тогда на ноябрьские праздники уехали за город, и сексом занимались постоянно. В Москву Таня вернулась уже «заикренной». Так дед-хохмач беременных называл. Спустя месяц между любовниками состоялся серьезный разговор.

— Витя, я жду ребенка, — сообщила Мазаеву Таня.

— Как? Я же в тебя не… Эякулировал, — корректно заменил он слово «спускал».

— Значит, поздно вытащил, — со знанием дела парировала она. Подружки просветили. Треть прошла через это же. Но все сделали аборты, а Таня не хотела. Боялась остаться бесплодной. — Я намерена рожать.

— Не рановато?

— Уж как получилось…

— Хорошо, я поддержу твое решение, хотя, мне кажется, оно ребяческое. Ты как доучиваться собираешься?

— Да я только начала. Еще ни одной сессии не сдала.

— Как так?

— Я первокурсница, Витя! — призналась Таня. Она не обманывала его до этого, просто не говорила правды. А он и не настаивал. Витя любил поговорить о себе, а Танюшка не мешала.

— И сколько тебе лет? — сипло спросил Витя. Он боялся ответа, который получил.

— Семнадцать. — Он пусть едва слышно, но все же охнул. Таня поспешила Витю успокоить: — Но я уже через полтора месяца стану совершеннолетней, и мы поженимся… Если ты, конечно, согласен взять меня в жены.

— Конечно, да, — горячо заверил ее Виктор. Неприятностей с беременной малолеткой ему еще не хватало!

Он сделал все честь по чести: устроил романтическое предложение руки и сердца, оплатил торжество, свозил в свадебное путешествие. Виктор не любил Таню и планировал с ней развестись, но она оказалась примерной женой и отличной матерью… двойняшек! Родились мальчик и девочка, очень похожие внешне, но разные по характеру. Тане ближе была дочка Ангелина, нежная, веселая, чувствительная девочка, умеющая рисовать, танцевать, прекрасно петь. Она устраивала концерты для родителей и гостей дома уже в два с половиной года, и все говорили — артисткой станет. Брат же ее был серьезным, сосредоточенным лишь на конструкторах. Любил одиночество, потому что мама с сестрой мешали ему собирать из «Лего» замки или роботов. Мать донимала своей заботой, сестра наводила бардак. В этом дети тоже были разными. Ангелина разбрасывала вещи, вечно что-то теряла, могла забыть покормить рыбок, а Марк сам застилал кровать, складывал игрушки, следил за тем, чтоб гуппи не подохли (а их завели по просьбе Гели). Его никто не заставлял и даже не учил, мальчик сам к этому пришел. Папа хвалил сына за это, а дочку поругивал за разгильдяйство. Заодно и жену, не приучающую девочку к порядку. А Таня принимала ее такой, как есть. И любила безмерно.