Найди меня среди шторма

Небо уже какое-то время назад приобрело нежный сиреневый оттенок, а теперь и солнце превратилось в ярко горящий диск посередине красной полосы облаков, которая растягивается вдоль линии горизонта. Небольшие облачка озарены оранжевым сиянием на фоне окрашивающегося в ночную синеву неба. Я останавливаюсь, обняв себя руками, чтобы посмотреть, как бесконечное море сантиметр за сантиметром поглощает солнце. Его свет придает песку под моими ногами красноватый оттенок, пока наступающие серые сумерки не начинают скрадывать цвета. После того как солнечные лучи мерцают в последний раз, я наконец иду обратно.

Я больше не злюсь, но на душе остается какая-то тяжесть, чувствую себя подавленной. Однако, несмотря ни на что, я широкими шагами спешу по пляжу домой. Там, невзирая на все неприятности, все еще много дел.

Мысли продолжают крутиться вокруг маминых слов. Больше нельзя исключать, что она на самом деле способна продать «Морские ветры». Но куда она тогда денется? И что буду делать я?

Взгляд теряется среди бледно-розовых облаков над морем, затем я сую руки в карманы и разглядываю только матово переливающиеся осколки ракушек в песке.

Бесполезно изматывать себя подобными вопросами. Об этом я задумаюсь, если все правда зайдет настолько далеко. До тех пор это всего лишь брошенные в пылу ссоры угрозы. Завтра утром будет видно, сколько из них переживет ночь.

В любом случае она нуждается в помощи. Понятия не имею, в чем та должна заключаться, по крайней мере у меня не получается вытащить мать из раковины, куда она спряталась, как рак-отшельник. Тот, который острыми как лезвия клешнями схватит за пальцы, стоит слишком к нему приблизиться.

Когда-то мама была счастливой энергичной женщиной, которая много пела и еще больше смеялась, одной из тех, кто становился сильнее, преодолевая испытания. Я еще помню, как она однажды решила вязать свитера, шарфы и шапки, потому что одна вечно повторяющаяся финансовая помеха грозила перерасти в настоящий кризис. Мы с Сюзанной часто сидели рядом с ней у камина, и пусть вязание было не хобби, а работой, эти вечера стали моими самыми любимыми детскими воспоминаниями. Мы пересказывали друг другу события дня, в какой-то момент Сюзанна начала вязать собственный шарф, а у меня была специальная машинка, и я плела километровые шнурки. Гораздо позже я как-то спросила у мамы, что она потом делала с этими шнурками, и она ответила, что расплетала их обратно, потому что шерсть тоже стоила денег.