Найди мои кости

Я делилась всем, своей болью, подозрениями, любовью. Плакала, сжимая знакомую чашку, в которой мой парень заваривал дешевый растворимый кофе и бросал в него маршмеллоу.

А потом я выпалила о нашем трогательном прощании с Андреем, когда мы наконец-то стали близки, а затем о своей беременности.

Зажмурилась. Ждала, что бедная измученная женщина выгонит меня за весь этот кощунственный бред о ее сыне, но вместо этого она молча набрала чей-то номер на городском телефоне.

Зря не попросила не сдавать меня маме. Наверное, ей и звонит. Начала медленно сползать под стол и жалеть о своем приезде.

— Здравствуйте, а могу я поговорить с Натальей Владимировной.

Уф. Это точно не моя мама, и очень надеюсь, что не психиатр.

— Наташ, привет. Можно к тебе девочку на УЗИ привести сейчас? — Ольга перевела на меня взгляд. — Сколько задержка уже?

— Не знаю…

— Ну, а сколько дней прошло с… Ну ты поняла.

— Сегодня двадцать семь дней с тех пор, как Андрей окончательно пропал.

— Задержку не помнит, но близость была четыре недели назад.

Теперь точно сползла под стол, заливаясь краской. Вот уж не думала, что мама моего парня будет обсуждать со мной такие вещи. Но ничего не попишешь, я сама приехала.

— Да. Прямо сейчас и придем. Спасибо, Наташ. Да, все по-прежнему, — снова пронзительный взгляд и легкая улыбка. — А может, и нет.

— Кому вы звонили?

— Гинеколог. Моя хорошая знакомая. Пусть посмотрит, ты же не против?

Меня поразила неприятная догадка, от которой стало совсем паршиво:

— Вы мне не верите, да? Я тесты могу показать, — потянулась за сумкой, но Ольга быстро остановила меня.

— Кристина, я верю тебе, слышишь, — ее сухие руки легли мне на лицо и смахнули навернувшиеся слезы. — Верю. Он был особенным. Я просто не замечала. Когда Саша заболел, мы молились. Каждый день. Умоляли послать нам чудо, ангела- хранителя, чтобы спас нашего сына. И нам послали Андрюшу, удивительного ребенка неспособного на ложь и подлость. А мы его честность и доброту приняли за безумие. Небо нас наказало, забрало своего ангела назад.

У меня в горле застрял ком. Хотелось разреветься в голос. Вцепиться в дрожащие плечи этой женщины. Сказать, что она не виновата. Никто не виноват. Даже Витя. Этому Андрей научил — сострадать, давать шанс.

— Я верю, что у тебя его малыш, и ты правильно сделала, что приехала. Мы его защитим. Не бойся, знаю, что тебе страшно. Мне тоже было страшно.

УЗИ и последующий скрининг не выявили патологий. Беременность протекала без осложнений, и вскоре мне пришлось начинать непростой разговор с родителями. Ольга Теплова приехала поддержать.

Маме с папой понадобилось чуть больше времени, чтобы свыкнуться с этой новостью.

— Тебе будет непросто, — как-то утром заметила мама, разглядывая мой внушительный живот.

— Знаю.

— Когда подрастет, будешь ездить на учебу. Мы договоримся о нормальном дневном обучении. Сидеть с ребенком буду я. Ольга по возможности будет приезжать, может, переедет на время. Места у нас много, — рассуждала мама. — Как назовешь?

Улыбнулась. Глупый вопрос.

Чтобы закрыть все обиды прошлого, навестила Витю в лечебнице. Он выглядел хорошо и, кажется, был счастлив избавиться от своих демонов, пусть даже под действием сильных препаратов. Он стал настоящей звездой среди исследователей, который были жутко заинтересованы в его уникальном случае. Его называли абсолютной медицинской химерой, на него ссылались в своих диссертациях крутые ученые с труднопроизносимыми фамилиями.

Витя долго смотрел на мой живот и решал какую-то сложную задачу в уме, пока не спросил:

— Мой?

Покачала головой.

— Ясно.

Мне показалось, или он вздохнул с облегчением?

— Он ушел, не надейся, что твой ангелок сейчас вселится в меня. Он умер, теперь уже с концами, — холодно отозвался парень.

— А я не к нему, я к тебе пришла.

— Зачем? — во взгляде промелькнуло что-то похожее на надежду.

Пожала плечами:

— Наверно, потому что несмотря ни на что, ты мне небезразличен. Один человек сказал мне, что плохих людей не бывает. Бывают несчастные, одинокие и те, кого не поняли. Я хочу тебя понять.

Санитар знаками показал, что мне пора уходить, Витя тоже заметил этот жест, и на его лице появилась мольба:

— Ты еще придешь?

— Постараюсь.

— Я буду ждать, Крис.

Стало легче. Я часто навещала его, стараясь не говорить никому из близких. Они бы точно не поняли, да и я, если честно, тоже не понимала, просто считала, что поступаю правильно. Андрей бы хотел, чтобы не держала зла, научилась прощать и жить дальше.

И я жила.

Родила сына похожего на отца до последней темной реснички. Люди шептались, кто-то строил теории, что это пересадка костного мозга Вите, сказалась на его наследственности. Но я-то знала правду.

Было тяжело. Недосып, усталость. Мама частенько ругалась с Ольгой, которая преобразилась и помолодела лет на десять после появления внука на свет. Она оставалась у нас каждые выходные, и у меня все больше появлялось свободного времени на подготовку к вступительным экзаменам.