Солнце обдавало все вокруг своими прощальными лучами, грея, но, не обжигая, светив, но, не затмевая остальное. Оно опускалось за реку, которая простиралась до горизонта и лишь там уже виднелись мелкие деревца, чернея на фоне голубого бескрайнего моря воды. Поверхность ловила лучи и притягивала к себе, устраивая гонку бликов и солнечных зайчиков, которые бегали наперегонки, перескакивая с одного гребня волны на другой. Они спешили обогнать кого-то и добраться до берега первыми, но их все отбрасывало и отбрасывало назад, но они вновь возобновляли свои старания.
М. подняла камеру, чтобы запечатлеть это в электронной памяти, но С. мягко опустил ее руку.
– Не надо, смотри так, пускай это останется только у нас в голове.
Они присели на траву, а солнце все также медленно садилось, чтобы завтра взойти и продолжить светить всем, кто этого желает.
Скорее. Скорее. Оно уже заходит! Надо успеть!
Девушка бежала по площади, наблюдая, как последние лучики скрываются за высокими зданиями. Она на ходу смотрела на часы. Закат только через 15 минут. Надо успеть. Раз поворот. Тупик. Второй. Что-то мелькнуло. Да. Оно! М. устремилась туда. Еще один. Она выбежала на берег и волна света накрыла ее целиком. Она смеялась и смотрела вперед, не веря, что ей это удалось.
– Вот оно, – прошептала она, хотя ее никто не мог услышать.
Светило садилось за дальней берег, расходясь радугой по небу. Оранжевый, желтый, фиолетовый, синий… А сзади уже наступают звезды, готовые воцариться здесь на ночь. М. повернула голову. Хотя С. здесь не было, но ей показалось, что он стоит совсем рядом и, кивнув ей головой с доброю улыбкой, растворился в наступавшем сумраке. Как тогда она стояла у реки, смотря на закат, наслаждаясь этим зрелищем, как тогда он был мысленно рядом с ней.
Розовизна нахлынула на город, будто мы все надели розовые очки. Белые здания перекрасились в другой цвет, как постиранное белье с красной тряпкой. Это солнце вторило настроению, уходя, оставляя приятные воспоминания.
Так холодно и так жарко одновременно. Во мне борются две стихии. Холодный пот ли пробивает меня или это от жары, которая окружает нас.
– Подбавь – ка! – крикнул кто-то из темноты.
Парень потянулся к печи, открыл ее. Из нее полыхнуло пламя, обжигая его лицо горячим воздухом. Маленькие палочки полетели в адское пекло. И только дотронувшись до своих собратьев, разожглись еще сильней. Дверка закрылась. Снова все погрузилось во тьму, и наступила тишина.
Я понимала, что здесь я не одна, что помимо меня в маленьком помещении находится еще несколько человек. Но их было не слышно, они также думали о своем, не желая нарушать то состояние спокойствия, которое воцарилось тут.
Пшшш. Кто-то брызнул на горячие, раскаленные камни. И эти некогда яркие оранжевые комочки слились с окружающим их миром. Пар поднялся и подступил к нашим головам. Стало еще жарче. Я вглядывалась в темноту, но не могла различить лиц этих людей, я чувствовала, что они здесь своим телом, которое неведомо как ощущало их тела тоже.
Струйки пота бежали по голому телу и падали то ли на земляной пол, то ли на чьи-то ноги, стоящие внизу.
– Побежали!
Дверь отворилась, ледяной воздух обдал мои глаза, капли немедленно превратились в холодные крупинки, не желающие более греть мое тело.
– Скорее!
Друг за другом мы вывались на улицу, ступая по мокрой промерзлой земле, мы скорее спешили к реке, чтобы успеть до того, как мы совсем остынем.
– Ой, не видно.
– Стой.
Раздавались голоса со всех сторон. Я подбежала к ступенькам и опустила ногу. Провалилась, но удержала равновесие и продолжила путь уже осторожнее, прежде ища, куда встать. Мои стопы чувствовали под собой неприятное склизкое вещество, которое обволакивало их и обмывало со всех сторон. Как хорошо, что сейчас темно, и я не вижу цвета этой земли под собой. Раз ступенька. Два. Обрыв. Еще немного проехалась. Наконец бережок. Наша толпа высыпалась прямо в речку, не успев затормозить после длинного спуска. Крики, ахи, проклятия, что вода такая холодная. И веселый смех раздавался теперь с нашей стороны. Я вбежала в водоем. Волна холода захлестнула меня целиком. От ног до головы поднялось ощущение затвердевания всего живого, прекращение его жизни. Я окунулась в этот азот и быстро выбежала обратно. Теперь я не чувствовала температуры, не чувствовала воздуха, я была в том комфортном для меня состоянии. Мне никуда не хотелось больше идти бежать, нужно лишь стоять здесь на берегу и наслаждаться этим моментом, этой жизнью.
Попахивало тиной, откуда-то доносилось неугомонное кваканье. По побеспокоенной водной глади шли блики от взошедшей Луны. На небе были яркие звезды. И мы стояли в кругу, окутанные паром и счастьем, витавшем в воздухе.