Найди свое счастье

— Мне еще можно называть вас Тедом?

— Если хочешь.

— Я должна теперь иметь вашу фамилию?

Под угрозу попали две надежды. Не будет сладкого, нежного голоска, называющего его "папочка", не будет и Кэтрин Хэмфри, которая официально считалась его дочерью.

— Только, если сама захочешь.

— Я буду жить теперь с вами или останусь с мамой, или жить и там, и там, или как?

— Это мы решим позже. Сейчас мы все немного удивлены и расстроены. Не будем пока принимать никаких серьезных решений.

— И мама так говорит. Я сказала ей, что было бы неплохо, если бы я жила с вами, потому что тогда мне не пришлось бы жить с ней.

Он взял ее руку в свои и ласково сжал в ладонях.

— Тебе хочется сделать ей больно?

Она вырвала руку.

— Я ненавижу ее. Понимаете? Я всегда буду ненавидеть ее за то, что она сделала. Всегда!

Растерянно, с чувством бессилия, с невыносимой болью в груди отец смотрел, как дочь убегает. Господи, о чем думала Дорис, когда ухватилась за удобную ложь? Неужели считала, что сможет заниматься обманом всегда? Или надеялась, что никто никогда ничего не узнает? Вот мать… — выругался он по-казарменному. Хоть раз пришло ей в голову, какую боль она причинит всем?

Он вскочил с качелей и кинулся вслед за дочерью. Она сидела на камне, подтянув колени и положив на них подбородок. Глаза блестели от слез. Он приподнял ее, сел сам и усадил к себе на колени.

— Вы мне нравитесь, Тед, — выдавила сквозь слезы прижавшаяся к нему бедняга. — Правда-правда. Только я хочу, чтобы все было, как раньше. Хочу, чтобы папа… Грег снова был моим, чтобы вы были маминым другом, а бабушки и дедушки любили меня и мама перестала плакать…

А я хочу, вторил ей в мыслях Тед, чтобы ты и мама были моими и чтобы все это перестало причинять нам боль!

Гладя расплакавшуюся дочь по волосам, прижимая ее к себе, он чувствовал биение детского сердечка.

— Ты прости меня, Кэтти, — удрученно шептал он. — Как бы я хотел, чтобы все было хорошо, чтобы все мы были в конце концов счастливы. Я не знаю, как все обернется, как все будет у нас с твоей мамой, у нас с тобой. Я знаю только, что хочу проводить с тобой все свое время. Хочу знать, что это такое — быть отцом и иметь дочь.

Они сидели прижавшись друг к другу. Слезы девочки высохли, и она выглядела счастливой, счастливой, впервые оказавшись в отцовских объятиях. Детский голосок журчал тихо и мечтательно:

— Я тоже хочу узнать, что это такое — иметь настоящего и живого папу…

XII

Субботний вечер был необычно тихим, душным, безветренным. Подобное затишье предшествовало буре. Метеорологи предсказывали грозу и ураганный ветер, и Дорис уже слышала редкое отдаленное погрохатывание то ли грома, то ли артиллерии — она не знала, да и не заботило это ее. Какая там еще погода, когда разваливается вся жизнь. Не буря, а настоящее торнадо уже пронеслось час назад над ее головой!

…Сегодня была первая из череды суббот, в которую они с Кэт не наслаждались ставшим уже ритуальным ланчем в пиццерии. Тед заехал за дочерью около одиннадцати и повез ее в Огастон. Дорис проводила их, села в свою машину и направилась на северо-восток, в Флоренсвилл.

К своим родителям.

И к Тейлорам…

Вернувшись домой, она потерянно побродила по пустым комнатам, вышла на веранду и забралась в гамак, изнывая от духоты.

Взгляд остановился на быстро тающей солнечной полоске мрачнеющего неба, слух тревожно улавливал каждый звук замершей в предгрозовой тишине природы.

Сверкнула молния.

Ей и раньше нравилась гроза, и она часто наблюдала за ней из гамака со свернувшейся рядом калачиком дочерью. Гром когда-то напугал Кэт, когда она была поменьше, и каждую следующую грозу малышка испуганно прижималась к матери. Со временем она преодолела свой страх, но до сих пор ей было спокойнее пережидать ярость разгулявшейся стихии, уютно пригревшись в материнских объятиях.

Все это было раньше, а теперь…

Вчера вечером, когда дочь вернулась после обеда с Тедом, она прошла прямо в свою комнату, не сказав ни слова. А сегодня утром никак не реагировала на попытки разговорить ее. Проглотила свой состоявший из одного мороженого завтрак перед телевизором, оделась и в ожидании Теда вышла поиграть с Сэмом. Она даже не попрощалась, садясь в машину.

"Я никогда не буду снова любить тебя".

Сколько может гневаться маленькая девочка? Эта мысль не оставляла ее в покое. Долго ли будет ненавидеть ее? Прошло лишь сорок восемь часов, как дочь все узнала, а ощущение такое, будто — целая жизнь. Они всегда были безгранично близки и тем труднее сейчас переносить этот разлад.

Снова раздалось грохотание, на этот раз ближе и продолжительнее. Определенно гром. Гроза приближалась. Она печально отметит конец одного из худших дней в жизни Дорис.

С другой стороны дома послышалось ровное гудение хорошо отрегулированного автомобильного двигателя, потом хлопанье дверок. Прибыли дочь и Тед. Дорис знала, что он обязательно проводит Кэт в дом, и так она увидит его хоть на минутку. Ей и хотелось этого отчаянно, и одновременно было страшно, что боль от встречи окажется невыносимой.