Найди в себе француженку. Искусство быть счастливой

Француженки, которых мы любим

МАРИЯ-АНТУАНЕТТА

Она пленяет нас даже сейчас, более двух столетий спустя. Она была дерзкой, ветреной и инфантильной. Она была заядлой картежницей и добровольной пленницей своих многочисленных пороков и забав. Она почти совершенно презирала общественное мнение, но все равно была совершенно очаровательной девушкой, любящей и преданной матерью и предтечей женского освободительного движения – а вы думаете, кто избавил нас от корсета? Прочтите книгу Антонии Фрэзер «Мария-Антуанетта. Жизненный путь».

Во Франции дети ничем не распоряжаются, это делают взрослые. И воспитание детей – один из редких случаев, в которых французы гораздо более прямолинейны, чем американцы. Вместо: «Пожалуйста, прислушайся к маме, или тебе придется отвечать» – французы просто заявят: «Слушайся мать, или будешь наказан». За этими словами может последовать легкий шлепок, который никого не удивит, если только поблизости нет американских туристов.

Французским детям также очень редко позволяют некоторые взрослые удовольствия. Война, нищета, социалистические принципы и осознание своей национальной идентичности научили французов, что умеренность – это добродетель, и о ее ценности необходимо говорить с раннего возраста. Поэтому маленький Пьер получит только одну игрушку, а не десять, как бы он ни протестовал. (Более того, его игрушки всегда будут оставаться в его комнате. Заваленные игрушками, утоптанные детскими ножками гостиные, которые вы видите в Штатах, просто невозможны во Франции.) В упорядоченной семье, в центре которой находятся взрослые, французская девочка растет, осознавая всевозможные ограничения и уважая их. Повторяю, она растет как взрослая: ее учат аккуратно есть, сидя за столом, не горбиться, не включать телевизор во время еды и смотреть его, только закончив домашнее задание. Она будет расти, соблюдая правила речевого этикета, уважая старших, почитая авторитеты (позже она научится подвергать их сомнению, а затем игнорировать) и принимать ограничения культуры, которая не всегда ей рада (прежде всего рестораны). В то время как американки в страхе хватают детей за руки возле пешеходного перехода, французские дети самостоятельно учатся ждать у светофора (особенно волнительно наблюдать это в парижский час пик) или играют в местах, которые по американским стандартам считались бы крайне опасными. В домах, где есть дети, я наблюдала крутые лестницы без перил или установленных на них калиток, общественные детские площадки с высокими спортивными снарядами, стоящими на безжалостном бетонном основании, детские бассейны, за которыми никто не следит. «Значит, ваш ребенок упадет и ударится головой», – ответила мне одна французская мама, когда я выразила опасения по поводу угрожающего вида качелей без защитных ремней. – А как еще он научится качаться на качелях?» Возможно, французский ребенок и растет в мире понятного социального поведения, но в этой школе он неминуемо набивает себе шишки.

Размышляя об особенностях воспитания французского ребенка, невозможно не подумать в более широком масштабе о том, что Франция делает для своих детей. Любому обществу легко провозглашать семейные ценности. Гораздо сложнее создавать условия для поддержания ценности семьи. В последнем французы весьма преуспели, они заботятся о благополучии своих детей, как о растущем урожае: всеобщее медицинское обслуживание, включая бесплатные роды и медицинскую помощь новорожденным (если ребенок слишком слаб, чтобы нести его к доктору, доктор придет к нему домой). Для всех есть доступные по цене ясли, бесплатные образцовые детские сады, система сертифицированных, субсидируемых государством нянь и выплаты семьям за каждого ребенка. Можно ли желать большего?

Кто учит детей и чему