Найди в себе француженку. Искусство быть счастливой

Что касается любви, французов гораздо больше интересуют различия между полами, чем равенство полов. Возможно, поэтому французам бывает трудно «просто дружить» с представителями противоположного пола. «Сексуальное напряжение ощущается всегда, – говорит Клодин, – ну или хотя бы сексуальное любопытство, даже если ты просто болтаешь с почтальоном. Отрицать это – значит, отрицать природу человека». Когда французы говорят vive la dif erence («да здравствуют различия»), они действительно в это верят.

Fin

Что касается мира взаимоотношений, я люблю и француженок, и американок. Несмотря на явные противоречия, у француженок мне нравится их безошибочная проницательность и уважение чужих границ. Мне нравится, как они работают над своими отношениями, с такой страстью и исключительной сосредоточенностью – в том числе и над своим отношением к самой себе. И мне нравится, как они хранят свои секреты – никакой болтовни, никакой бесцеремонности. Сказав это, я должна заметить, что люблю американок за прямо противоположное – за это отсутствие церемоний, за легкомыслие, позволяющее им раскрывать свою душу просто, без колебаний. Я люблю американок за их приветливость и даже иногда за добродушную наивность. Мне нравится, как они изливают душу и, не прилагая никаких усилий, завязывают крепкую дружбу. Если бы можно было их объединить, мы бы получили женщину, которая заткнет за пояс любого мужчину, умеет хранить секреты, не опускает голову, что бы ни случилось, с блеском и страстью живет своей собственной жизнью и внимательна к чувствам окружающих.

Из записной книжки француженки: мужчины

Выбрось из головы миф об идеальном мужчине (В конце концов, это не миф). Сосредоточься на своей силе как индивидуальности и на построении настоящих взаимоотношений. Если не сработало – двигайся дальше. Если ты думаешь, что можешь привязать к себе мужчину, ты ошибаешься. Сохраняй свою внутреннюю силу. Тренируй выдержку, чтобы не выдавать себя. Совершенствуй свой ум. Никогда не извиняйся за свою истинную суть.

Глава четвертая Кухня

То был один из сильнейших ураганов за последние лет десять. Он пронесся через Францию, повалил столбы линий электропередачи, перевернул множество машин и поломал деревья в лесах, а затем направился через Испанию в сторону Средиземного моря. Но этот ураган не помешал праздничному ужину. Он не помешал неунывающей Анни, сестре моего мужа, приготовить роскошный ужин из пяти блюд в крошечной, размером со шкаф, кухне, в компании ее огромного пса Улисса, свернувшегося под столиком в половину его размеров. Ураган не помешал компании – группе утомленных поездкой французов с женами и подругами – свернуть с французской главной автострады, проехать по извилистым дорогам, петляющим через поля, засаженные свеклой, и добраться до загородного дома Анни, с каменными стенами, высокими – от пола до потолка – окнами и огромным камином. И он не помешал собственно ужину, когда вырубилось электричество и зажгли свечи – большие, в форме конуса, из настоящего пчелиного воска, и синие формовые свечи в крошечных стеклянных стаканах.

Званый ужин проходил за длинным деревянным столом, который был скромно накрыт белой льняной скатертью, а в каждом конце стола стояли букеты из полевых цветов. Перед ужином гостям предложили шампанское, домашнюю гусиную печень и птифуры[3]. Дым сигарет делал то, что он всегда делает во Франции: клубился по комнате огромным, серебристым облаком тумана. Ужин ели неспешно, где-то пять часов, и очередная волна сонливости, неизбежно надвигавшаяся, пока время приближалось к полуночи, тут же рассеивалась при появлении нового роскошного блюда: невероятно сочная баранья нога («Это с фермы Жана», – сказала Анни, махнув рукой в сторону окна, как будто барашек жил по соседству. На самом деле так оно и было). Тушеные овощи нового урожая с огорода Анни и фаршированные чесноком артишоки, бесстыдно щедро смазанные сливочным маслом. Дикий рис с зернами граната и спаржей под густым сливочным соусом. Пять разных сыров. Карамелизованный tart tatin, украшенный горьким шоколадом и слоеным тестом.