Найди выход, найди вход

Почему обязательно красивый? Красота — вещь непостоянная. Она зависит от настроения, угла зрения, градуса видения. Каждый человек по-своему красив и по-своему безобразен. Иногда взглянешь — просто красавец, а затем присмотришься, наклонишь, повернешь голову и заметишь — нет, отнюдь не красив, даже страшный.

Надо поменять положение и повернуться на другой бок. Но это больно! Теперь ещё тело затекло, придется так всю жизнь пролежать: какая тут семья…

А-а-а! Я встала. Хожу. Нет, ходить мне еще опасно (ноги единогласно против того), поэтому лучше посижу. Где я остановилась, Матвей?

А где бы ты хотела остановиться?

Матюшечка, возвращаю тебя на должность самого любимого неживого (?) существа. Как и прежде, обязуюсь называть дурацкими именами, нести чушь, потом извиняться и обещать быть серьезной.

Я по-настоящему серьезная. Только вот никак не могу это доказать.

Так о чем мы говорили? Ах, да, о семье и браке.

Мне совершенно не хотелось бы думать, что предназначением человека может быть брак с каким-нибудь видом homo sapiens. Пусть семья — дело серьезное, но она не может быть мечтой. Слишком банально.

Тем не менее, не должно быть как у звезд. Сейчас я имею в виду, не пятиконечные космические образования, а ужасно богатых и до ужаса раскрашенных (загримированных) людей, которые, ко всему прочему, ещё обязаны быть известными.

Месяц погуляли, три месяца на подготовку к свадьбе, потом шикарное, пышное бракосочетание с кучей прессы, благодаря которой окупаются все расходы (а иногда, даже остаются деньги на мороженое и последующий процесс развода), затем месяц супружеской жизни, далее скандалы, при помощи которых удается собрать достаточно средств, потом развод (тут же, фото-1500$ (€), интервью-6700$ (€), выступление на телевидении с изображением душещипательных сцен-20000$ (€)), затем все по-новому…

Интересно, о чем я мечтаю?

Каждый человек о чем-то мечтает. Потом эта мечта исполняется, и он понимает, что хотел совсем другого.

Так, о чем же мечтаю я?

Мечтаю ходить, мечтаю бежать,

Но не есть, пить или спать.

Хочу улететь, хочу ускакать,

А не думать и желать.

Пусть скоро рассвет и надо вставать,

Ты будешь лежать, ты будешь зевать.

И не желаешь ты больше бежать,

Ведь лучше в постели, раз хочется спать.

Круто, Матвей. Может быть, стать поэтом. Я, честное слово, не думала над рифмой, само как-то зарифмовалось и записалось.

Надо обязательно придумать нормальную (лучше — хорошую, ещё лучше — отличную) мечту. Нужно отвести для такого события специальный день, поразмыслить и выбрать мечту.

Господство над миром? (подходит для овна, а не для меня)

Всемирная известность? (опять пахнет амбициями овна)

Сногсшибательная карьера? (конечно, хочется, но вряд ли получится)

Самый красивый мужчина планеты — мой муж? (о красоте мы уже говорили)

Я — самая красивая девушка планеты? (ужасно примитивно!)

Уютный и громадный дом на берегу океана? (придется терпеть наводнения и трупы утопленников)

Собственный вертолет и яхта? (я не умею водить даже машину!)

Полет в космос?

Мечты для овна. Значит не для меня.

P. S. Только что перечитала свои «стихи».

P. P. S. Поэтом мне не быть.

☼

Когда тебя охватит ужас,

И солнце закричит в руках,

Тогда замерзнет пепел в лужах,

И станет разноцветным серый прах.

Затем тот страх перерастет в кошмар,

Который остановит кровь.

И сердце превратится в пар,

Когда боязнь наступит вновь.

Матвей, мне страшно: я старею…

Мне уже семнадцать лет.

Сколько я ещё проживу? Шестьдесят лет?

Или шестьдесят минут? Или шестьдесят секунд?

Не знаю.

Я даже не знаю, в какой институт поступать.

Если завтра со мной случится что-нибудь скверное, то не надо будет учиться, не надо думать, в какой университет пойти.

А ведь что-то может случиться. Каждый день что-то происходит: аварии на дорогах, убийства в подъездах, взрывы домов.

Я так и не совершила никакого выдающегося поступка.

Неужели я родилась только для того, чтобы пылесосить ковер и жарить яичницу? Разве я что-то делаю не так? Разве я пишу про быстроменяющуюся моду, про подростковые журналы с выдуманными статьями и неправильными советами? Нет. Я стремлюсь избавить от этого хотя бы тебя, Матвей.

Правда?

Я чувствую, что должна что-то сделать. Что-то большое, что-то нужное. Не для себя. Не ради своего эгоизма. А для людей. Что-то хорошее. Но я не могу это сделать. Не готова действовать.

Пиши!

Ей нельзя ни в чем перечить,

Ей нельзя смотреть в лицо,

Потому что это нечисть,

Потому что это зло.

Написала о смерти.

Все мы умрем — кто-то раньше, кто-то позже — а вечность будет наблюдать за нашими страданиями и посмеиваться. Будет хохотать, пока мы будем больны и печальны.

Ну, как мой концентрированный пессимизм?

Знаю, ты меня простишь. Я придумала, о чем мечтаю. Я хочу вырваться из стальных лап лени и выполнить то, что должна была ещё с рождения.

Теперь что-то наподобие хокку (это жанр японской поэзии):

Солнце забыло о себе,

Стены молчат: они в забвении –

Только смерть живее всех живых.

(На самом деле это очень жалкое подобие хокку: настоящий хокку состоит из семнадцати слогов (5+7+5)).

Сейчас два часа ночи. Как ты уже понял, я не сплю.