Найдёнов луг (Рассказы)

О куликах и близких к ним птицах рассказать можно многое. Я ограничиваюсь тем, что пришлось видеть самому. Бродя в юности с охотничьим ружьем, я любовался веселыми куликами, следил за их жизнью. Кроме вальдшнепов, дупелей, бекасов и гаршнепов, я не убивал маленьких куличков, оживлявших родной пейзаж. Из всех больших и малых куликов мне больше всех запомнился виденный в детстве куличок-перевозчик. Я и теперь иногда вижу его во сне; просыпаясь, невольно радостно улыбаюсь.

ЩУР

Я никогда не был большим любителем содержания птиц в неволе, но иногда зимою у меня жили лесные певчие птицы. Случалось, я держал веселых чижей, всю зиму летавших свободно по комнатам нашей квартиры, радовавших меня своими песнями. Жили у меня краснозобые и важные снегири, нарядные и хлопотливые щеглы, но больше всех полюбился некогда живший у меня щур веселая птичка с нарядной, брусничного цвета грудью.

Гнездятся щуры в лесах нашего Севера, в глухих и безлюдных местах и только зимою прилетают в наши подгородные леса.

Щур очень добродушная и милая птичка. Живет он в безлюдных лесных местах и человека почти не боится. Даже самым неопытным птицеловам удается ловить зимою прилетевших щуров, идущих на самую бесхитростную приманку. Обычно щуры зимой держатся небольшими дружными стайками. Бывало так, что к накрытым ловчею сетью щурам добровольно забирались оставшиеся на свободе их верные товарищи-друзья. Пойманный щур очень быстро привыкает к неволе и к хозяину, если тот заботится о птице, кормит ее сушеными ягодами, тертой морковкой и семенами. Тихое пение щура похоже на звук маленькой флейты.

Мой щур жил в небольшой клетке, подвешенной над окном. Клетка всегда была открыта, и щур мог летать по комнате свободно. Он сам прилетал в клетку, где лежал приготовленный для него корм. Особенно любил щур вкусные кедровые орешки. На моем письменном столе всегда лежало несколько таких орешков. Щурка - так мы все его называли - садился ко мне на стол. Я в пальцах раздавливал орешек и кормил щура с ладони.

Он очень любил сидеть на ветвистом лосином роге, прибитом к стене над моею головою. На этом лосином роге висели мое ружье и охотничьи принадлежности: патронташи, сумки, бинокль.

Щурка очень любил купаться. Каждый день я ставил на пол небольшую ванночку с чистой водою и любовался, как радостно купается щур. Искупавшись и отряхнувшись, закусив сладким орешком, он усаживался над моею головою и начинал тихонечко петь. Под его тихую песенку мне было приятно писать рассказы о лесных похождениях, о радостных встречах. Он часто присаживался на мой стол, и каждый раз я угощал его сладким орешком. Иногда Щурка садился на мою пишущую машинку, глядел на меня, как бы желая сказать ласковое и доброе словечко на птичьем своем языке.

Щур очень радовался, когда после прогулки я возвращался в свою рабочую комнату. Случалось, он садился на мое плечо и опять взлетал на свой любимый лосиный рог.

Так мы прожили почти целую зиму. Однажды, перелетая с лосиного рога в клетку, щур вдруг упал на пол, забил крылышками, и мне показалось, что он умирает. Я поднял его с пола, положил на ладонь. Он скоро опомнился, пришел в себя и стал летать, по-прежнему петь и весело купаться. Болезненные припадки повторялись все чаще и чаще. Я догадался, что причиною их были любимые щуром кедровые орешки: питаясь маслянистыми орешками, он ожирел.

Пришлось посадить щура на строгую диету: кормить тертой морковкой и сушеными ягодами. После такого лечения щур скоро оправился, и болезненные припадки больше не повторялись.

Я знал, что щуры плохо переносят неволю, не живут долго в клетке, и решил выпустить Щурку ранней весною. Когда лес готовился одеваться, я вынес Щурку на опушку и выпустил на волю. Он сел на сучок ближнего дерева и, как бы прощаясь со мною, запел свою тихую песенку.

Признаюсь, мне было очень жалко моего друга щура и горько с ним расставаться.

На прощание я помахал ему рукою, и он скрылся в вершинах густого темного леса.

Не знаю, мог ли он привыкнуть к лесной свободной жизни после моей теплой комнаты и сытного корма. Очень возможно, что он погиб в холодном незнакомом лесу. А может быть, благополучно встретился со своими родичами щурами.

СОРОКИ

Зимою и летом возле нашего карачаровского домика в лесу живут сороки. Летом по утрам они слетаются на крышу домика, садятся перед моим окном на развесистую березу. Каждый раз они будят меня своим торопливым стрекотанием. Здесь - на крыше домика и на березе - делятся они, должно быть, своими сорочьими новостями. Я просыпался. Слушая торопливое стрекотание сорок, невольно вспоминал известную народную поговорку, в которой слишком говорливые женщины назывались "сороками". Кому не приходилось слышать, как две или три женщины, собравшись на улице или в комнате, делясь новостями, совсем как сороки, говорят все разом без малейшего перерыва. Слушаешь и удивляешься.