Наиглавнейшая проблема Академии Драконов

Проснулась от того, что начался бой, но я никак не могла сообразить, кто и с кем бился.

Мне было страшно, драконы рычали и огрызались друг на дружку огнем. Мама что-то кричала, а с ее рук то и дело срывались боевые заклинания.

Раньше я никогда еще не видела ее такой и не знала, что она способна на подобное!..

Сама же я изо всех держалась за луку седла, пока оно внезапно не соскользнуло с Маллори — наверное, в мамину драконицу попало боевое заклинание. Угодило как раз в подпругу, которая лопнула, а мама не смогла меня удержать.

Не ожидала, что такое произойдет!

Собиралась поймать меня на лету, но Маллори не успела — потому что нападавших было слишком много, и они ей не позволили.

— Не знаю, — внезапно тусклым голосом произнесла мама. — Вернее, я знаю, что той ночью, когда я потеряла тебя и Маллори, случилось страшное предательство. Но я могу лишь догадываться о том, кто нас предал!

— Но кто? Скажи мне, кто это сделал⁈ — шепотом спросила у нее.

— Их было слишком много, Эйвери, в этом вся и проблема! И еще в том, что предатели были как со стороны Туманного Предела, так и из Нерлинга.

— Но почему они это сделали⁈

— Потому что в Туманном Пределе многие меня так до конца и не приняли — принцессу Нерлинга, ставшую их королевой, — и мечтали от меня избавиться. Но и в Нерлинге мне не простили страшного, по их разумению, предательства — того, что я вышла замуж за врага королевства. Как видишь, недругов у меня было предостаточно.

Пришлось согласиться, что врагами маму Боги не обделили.

Она усмехнулась.

— Скорее всего, они все так же сидят в совете как рядом с моим мужем, так и с моим отцом. И если они до сих пор живы… А я думаю, с ними все в полном порядке, — последнее она произнесла с ненавистью, — то нам грозит серьезная опасность. Они пойдут на все, чтобы не позволить правде выйти наружу!

Вскоре прилетела Лойрин — приземлилась за частоколом как раз между подступающими к деревне джунглями и полями, на которых колосилась дикая пшеница — низенькая и не слишком похожая на нашу.

Окруженная детьми, собаками и курами, я побежала встречать свою драконицу, тогда как мама отправилась к жрецу. Сказала по дороге, что того вначале придется разбудить, а после вчерашнего это будет довольно сложная задача. После чего он должен произнести напутственные слова — нам нельзя улетать без его благословления!

Во-первых, оно ни в коем случае не помешает, во-вторых, улети мы без одобрения жреца, подобное будет расценено как неуважение к предкам и жителям деревни, а ведь и одни, и другие были добры к ней все эти годы!

Уже скоро мама свернула к хижине местного «преподобного отца Таккера», а я поспешила к Лойрин.

Куры по дороге отстали, зато дети и собаки нет — до этого на острове не видели драконов, а «мисс Эйлин» рассказывала про них только хорошее, так что они совершенно не боялись мою драконицу.

Если только совсем немного опасались.

И уже скоро я обнимала ее за шею — это был новый и совершенно естественный шаг в нашей с ней Связи. Затем Лойрин со всех сторон облепили восторженные дети и собаки — хорошо, хоть не куры! — и такое ей вполне пришлось по душе.

С довольным видом она принимала обожание местных, потому что ей принесли еще и подношение — остатки вчерашнего кабанчика.

Стоило Лойрин позавтракать, как я принялась уговаривать драконицу поставить на ее спину седла. Сказала ей, что так нам с мамой будет безопаснее на ней лететь.

Она, конечно же, порядком удивилась — и тому, что ей предстояло лететь со мной на спине, как и тому, что у меня будет спутница.

Но согласилась.

Пришла мама, улыбнулась Лойрин, сказав, что та напоминает ей о Маллори, после чего принялась прощаться с детворой, пообещав, что как только она уладит свои дела на родных островах, то обязательно к ним вернется.

Причем не с пустыми руками, а с подарками.

Кто-то зарыдал во весь голос, кто-то принялся уговаривать мисс Эйлин никуда не улетать, да и мама, вздохнув, призналась мне, что ей немного жаль оставлять все то, за что она годами боролась — сперва с дремучим невежеством этих людей, а затем за свою школу, эти поля, печь, ткацкий станок, коз и овец…

Но у нее нашлась пара достойных преемниц, так что надежда для этого племени, уже вступившего на путь цивилизации, все же есть.

— Я пообещала привезти им новые сорта пшеницы и наши инструменты для земледелия, а заодно молочных коз и шерстяных овец. Эти люди вылечили меня и приняли как свою, так что я собираюсь отплатить им таким же добром.

Наконец она поцеловала в щечку плачущую Ижени, пообещав, что совсем скоро они снова увидятся. Затем обняла всех детишек в деревне — потому что провожать ее вышло все племя.

Некоторые женщины украдкой вытирали слезы, а мужчины с хмурым видом стояли чуть в стороне.

Тут Лойрин довольно неловко вытянула крыло, предлагая нам усесться ей на спину, куда я уже установила то, что мама называла седлами. Ремней, чтобы пристегнуть ноги к стременам, конечно же, не имелось, потому что не было тех самых стремян.

Подпруг, кстати, тоже, так что седла держались исключительно на добром слове.