Наиль. Маг и попаданец (СИ)

Тут ему пришла в голову мысль, что амулет мог сломаться не просто так, а враги хотели покалечить княжну. Вот же дерьмо! Страх за себя ушел, поднялась тревога за девушку.

— Элис... — Он вскочил, чтобы бежать к ней и спасать.

— Я тебя никуда отсюда не отпущу, — тихо, но весьма эмоционально сообщил Ватсон, хватая Наиля за руки.

Наиль нервно рассмеялся этакому романтическому порыву, будто из фильма для влюбленных. Но резко осекся, заглянув в туман чужих глаз.

Там плескалась тьма.

Штурман горько сказал:

— Она не стоит даже твоего мизинца…

Наиль вытянул свои руки из чужого захвата, посмотрел на свои пальцы и ответил:

— Это мои мизинцы и только я буду решать, сколько они стоят.

— Ты не сможешь быть рядом с ней всегда!

— Буду столько, сколько смогу, — упрямо заявил Наиль, веря, что не нарушит это обещание.

Ватсон помрачнел, отошел к окну и тихо сказал:

— Это мой корабль… Не приходи больше…

Наиль ошеломленно замер от осознания того, что его выгоняют из дома. Это... больно. Он тихо взвыл:

— Почему?

— Твои прыжки на пиратский корабль, к отбросам и преступникам, порочат твою честь… — привел весомый аргумент штурман, но понял, что виконту дороже княжна, чем мнение чужих людей, и добавил: — Такое твое поведение бросает тень на княжну. — Он вспомнил, что у дочери Князя и так подмоченная репутация и привел новый довод: — Мои враги могут воспользоваться этой ситуацией. Она пострадает… и ты тоже…

Наиль в расстроенных чувствах пропустил все доводы мимо ушей. Страдания переполняли его и грозились вылиться слезами. Он почувствовал себя ужасно одиноким, таким одиноким, как песчинка в космосе. Внутри что-то откликнулось, проснулось. «Ты не один…»

Наиль шагнул к штурману вплотную и со слезами на глазах спросил:

— Ты прогоняешь меня?

Ватсон растерялся. Такой реакции он не ждал. Схватил юного мага за плечо и горячо прошептал:

— Никогда… Нет. О, дева Лизаветта, конечно же, нет!

Наиль выдохнул, устало уткнулся лицом в жесткую грудь штурмана. Происходило что-то непонятное. Почему так швыряет по эмоциям? Неужели страх, что прогонят с корабля так силен? Вот ведь пробрало...

— Виконт… — печально добавил Ватсон: — Тебе будет лучше там, в Королевствах… Ты же не знаешь, что я за человек… мое прошлое…

— Д-да? — голос всё еще дрожал, но Наиль попытался пошутить. — Твое прошлое изменит мое мнение о тебе?

Штурман промолчал, просто смотрел, но тьма в внутри него уже нашла выход наружу. И Ватсон не смог сдержать оковы памяти.

Наиль смотрел в потемневшие глаза Ватсона и одновременно видел пустой колодец его источника магии. Точнее, сначала показалось, что пустой, но звезды отразились в чернильной глади, и он понял: наполнен тьмой доверху. Поэтому штурман и не мог магичить, места для магии нет совсем. Но что это за херня? Это ведь не нефть, что это?

Внутри него самого что-то опять откликнулось... что-то странное… и оно радостно, слишком доверчиво кинулось в этот омут, будто в дом родной…

Перед его внутренним взором возникли картинки. Штурман, пока еще не штурман, а юноша, одаренный магическим талантом со всей щедростью. Очень красивый, белоснежный как снежный лорд: фарфоровая кожа, кипенно-белые длинные волосы, серебристые глаза, губы изогнуты в высокомерной насмешке. Он был слишком хорош и не мог без насмешки смотреть на нелепые потуги сверстников. Ему легко давалось всё, иногда слишком легко. Еще бы: ему повезло. Его отец — его учитель — учил его с пеленок. У него было всё: власть, сила, титул, деньги, слава. Не было друзей, но он не замечал этого: окруженный обожанием девиц и услужливым пресмыканием сверстников — им всем хотелось погреться в лучах чужой славы и занять место рядом с будущим властелином мира.

Чистокровный альв, не каждый мог похвастаться такими предками. Он стал бы королем. Королем королей.

Враги, конечно же, были. Те, кого он оттолкнул, посмеялся, а также брошенные девицы и их семьи, желающие мести. Враги отца и враги всей семьи, враги соседних стран, делящие власть на этом клочке побережья.

Так совпало, что ловушка была не одна и даже не три. С первой справился с легкостью, с тремя — приложив усилия, с пятой — теряя почти все. Но даже из шестой он выбрался самостоятельно, понеся повреждения тела и источника. Но эти травмы еще были поправимы... Если бы юноши, называющие себя друзьями, не бросили его умирать. Если бы они рискнули собой ради него. Потом они говорили, что считали его погибшим в пятой ловушке, но он им не поверил.

Он выжил, искалеченный магически и физически и не сдался. Месть давала ему силы, когда и семья и бывшие подружки-друзья отвернулись, вычеркнули его из своего круга общения, своей жизни. И он отомстил им всем. Не мог не отомстить. Честь рода превыше всего, пусть нечестными поступками он потерял собственную... пусть. Зачем мертвецу честь? Лишняя безделушка.