Наиль. Ты не уйдешь

Открываю глаза и вижу, что он у моих ног, которые берет в свои руки и укладывает на свои колени.

– Почему, ты не можешь быть человеком постоянно?

– Потому что я мужчина, Ульяна.

– Ты только что разбил мою мечту об идеальном принце.

Замолкает, улыбнувшись и гладит мои голени, словно задумался о чем-то.

– Это любимое место моей бабушки было. Ее беседка.

– Красивая. Мне тут нравится.

– Когда ее сюда поставили, эти деревья были маленькими ростками.

– Так это ее дом?

– Она купила его с дедушкой, но потом они перебрались поближе к отцу с матерью, а этот дом оставили мне.

– Мне сказали, что она была русской. Это так?

– Так, – улыбается. Наверное, впервые так открыто и честно, не наигранно. – Строже ее никогда не видел. Даже отец по сравнению с ней мягче. Дедушка ей очень гордился. Она была примером, для многих наших женщин. А он, всегда указывая на тот факт, что она его жена – гордился еще больше.

Я несколько растерялась от его рассказа. Видимо, потому что не ожидала что он станет делиться со мной семейными моментами жизни.

– Да, мы такие. Спуску не даем, – сказала и захотелось по губам себе ударить.

«Что за чушь я несу?»

– Я заметил, – поворачивает голову ко мне и вновь улыбается.

Это что-то новое. Куда только прячет себя такого? Зачем идиота засвечивать всем?

«Похоже у меня помутнение рассудка».

– И как же они встретились?

– Отец говорил, что дед поехал в Россию, следить за постройкой нашего первого офиса. Там и встретил ее.

– Романтично.

– Наверное, – пожимает плечами и смотрит куда-то вдаль.

Решаюсь на разговор, пока он в нормальном настроении.

– Наиль, – зову тихо.

– Ммм, – поворачивается ко мне и гладит вновь ступни.

Даже не скажешь по нему, что этот человек средь бела дня выкрал меня и держит в своем доме, на идиотских условиях.

– Отпусти меня… домой…

Останавливает свои движения и прожигает меня взглядом, в котором я уже вижу ответ. Теперь я отворачиваюсь от него.

«На что надеялась?»

Тянет меня за руки на себя.

– Не трогай меня, Наиль, – вырываю их.

Глаза начинает щипать, и я быстро моргаю, чтобы слезы не потекли.

– Иди ко мне, Ульяна, – не требует, просит.

– Говорю, не хочу. Что непонятного?

Встает и за талию притягивает меня к себе, а после садит на край стола. Раздвигает мои ноги, ставит их на скамейку по обе стороны его бедер и собирает длинное платье до колен.

– Что ты делаешь? – смотрю по сторонам.

– Это моя земля, тут никого чужого не встретишь. А из дома никто не придет сюда. Нас не видно, не переживай.

– Я не переживаю, я хочу одна побыть, – сдвигаю колени, но мужские ладони скользят по моим ногам, вверх, забираясь под ткань юбки, до самых ягодиц.

Смотрю на него, убивая своим взглядом.

Поднимает голову и отвечает тем же, двигается дальше, но не отворачивается от меня.

Только его руки чувствую на резинке своих трусов.

– Тебе все равно, так?

Не отвечает мне и начинает тянуть белье по ногам. Убирает его в сторону и окончательно задирает платье, обнажая меня до пояса.

– Нет, мне не все равно.

Гладит мои колени и вновь раздвигает их. Рассматривает меня, откровенно, бесстыдно. Краснею до кончиков ушей.

– Не похоже.

Встает на ноги и поднимает мое лицо к себе.

Гладит по щеке и склоняясь ближе целует губы. Снимает платок и зарывается в волосы своими пальцами.

Пытается раскрыть мои губы, но я не позволяю ему этого и отворачиваюсь.

Касается губами шеи, прижимает к себе и шумно дышит.

Опускает руку к моей промежности и гладит половые губы.

– Хватит, Наиль. Прекрати.

Укладывает меня на стол и задирает руки вверх.

– Ладно, но я хочу вечером тебя на этом столе, – вжимается между ног и трется своей эрекцией.

– Значит придешь, сядешь на него и будешь фантазировать, – смотрит на меня, а потом начинает тихо смеяться мне в шею.

– Почему ты всегда умудряешься найти ответ на каждое слово?

– Знаешь, тебе бы не помешало такое качество в арсенале уже имеющихся.

– Я отвечаю лишь на те вопросы, на которые хочу. Но это не говорит о том, что я не знаю, что сказать.

– Ой, – не стану спорить, тут не докажешь ничего. – Может встанешь с меня?

Немного шевелится, устраиваясь и прижимается еще плотнее.

– А, по-моему, очень удобно.

– Не сомневаюсь. Не с тебя же на улице трусы сняли и ноги раздвинули, уложив на стол. Ну ты же думаешь типа, «Эта шлюха привыкла, что в этом такого?».

– Ульяна, – грозно смотрит на меня, но я и бровью не веду.

– А что, разве не так? Используешь меня, приняв за другую. Лишил девственности. Не отпускаешь домой. Ты хоть понимаешь, какого мне находиться в чужой стране, с посторонним и незнакомым мужчиной в доме, в комнате, его постели, зная, что в любой момент, если не раздвину ноги, меня в бордель отправят. Тебя не волнует, что я думаю, какой грязной себя ощущаю, ты мнишь себя правым, но, по сути, не имеешь право вообще ни на что. Ты… – не успеваю договорить, как он быстро обхватывает мой затылок, притянув к себе целует.

Пытаюсь вырваться из этого захвата, но ничего не выходит, даже язык прячет, чтобы не укусила.

Расслабляюсь, чтобы подумал, что я успокоилась. Отпускает меня и дышит рвано.