Наёмник

Каргин вздохнул, огляделся с тоской, и душу его пронзило острое чувство нереальности происходящего. Может, для Кэти он не чужой, но тут, на Иннисфри, он был всего лишь чужаком-наемником, потерявшим хозяина, сцепившимся с такими же ландскнехтами неведомо зачем и почему. В этом он был непохож на Тома и, если не апеллировать к упрямству, гордости и чести, не мог бы внятно объяснить, за что и за кого сражается. Их с Томом воспитание, менталитет и цели различались не меньше, чем вольная новгородская дружина и отряд дисциплинированных самураев; Тэрумото руководила личная преданность хозяину, тогда как Каргин нуждался в ином, в некой позитивной идее, способной оправдать его существование. Эта потребность являлась чисто российской традицией, не разменивалась на деньги, не продавалась за почести, власть и обещания любви, и тот, кто эту идею терял – неважно, по собственной воле или по другим причинам – терял вместе с ней и нечто большее. Понятие о добре и зле, о долге и справедливости, о собственном предназначении и месте в жизни.

Где оно, это место? – мрачно подумал Каргин. Может быть, в яме среди афганских гор? Среди погибавших солдат, которыми он никогда не командовал, не вел их в бой, и все же был им что-то должен – что-то такое, чего они уже исполнить не могли. То, что исполнялось на своей земле, к которой, по большому счету, Афганистан, Ирак, Заир и этот чертов остров никак не относились. Никак и никогда.

– Что молчишь? – спросила Мэри-Энн, и он очнулся.

– Думаю, сестренка… Вспоминаю…

– Думаешь о Кэтрин?

– И о ней тоже. За что она тебя не любит?

– А! Все-таки болтала про меня! Мы крепко цапались, ковбой… не раз… Наверное, я была не права… говорила, что настоящей женщине удалось бы расшевелить Бобби… А она, – Мэри-Энн вдруг хихикнула, – она обозвала меня тощей шлюхой. Надо же! Конечно, я не мисс Америка и может, шлюха, но не тощая! Я – девушка в теле! Желаешь убедиться?

Внезапно Нэнси пришла в игривое настроение, прижалась к Каргину, подставляя губы. Глаза ее подернулись туманом, поясок шортиков вдруг расстегнулся будто сам собой, сквозь прореху майки просвечивала грудь с розовым соском.

– С кем тебе было лучше, – проворковала она, – с ней или со мной – там, на пляже? Хочешь попробовать еще разок? Чтобы сделать правильный выбор?

«С чего ее так разбирает?.. – подумал Каргин. – От бренди с персиками? Или от нежданного наследства?»

Но вслух произнес:

– Время неподходящее, бэби. А еще замечу, что нравственность мисс Финли выше всяких подозрений. Нас с ней связывают только служебные отношения. Случалось, правда, мы болтали о том, о сем…

– О чем же?

– О Париже.

– Я тоже хочу поболтать о Париже, – сказала Мэри-Энн и принялась стягивать майку.

Но Каргин шлепнул ее по перепачканному песком бедру, поднял винтовку и встал, натягивая берет.

– Сказано – не время! Прибереги свою энергию для джунглей.

– А что мы там будем делать, дорогой?

– Прятаться, ma chere,[38] прятаться. Ты ведь не думаешь, что я перебил всех нехороших парней?

В небесах вдруг загудело. Вначале рокот был отдаленным, едва слышным, но с каждой секундой он становился все отчетливей и сильнее, будто к острову неслась эскадрилья разъяренных пчел. Звуки наплывали с севера, дробились в зубчатых коронах утесов, перекликались отраженным эхом и падали вниз, сливаясь с шелестом волн и листвы. Затем мощный рев моторов заглушил песни деревьев и моря, и хотя утесы загораживали от Каргина северный небосвод, он догадался, что над поселком и бухтой кружат самолеты. Скорее всего, не меньше пяти-шести.

– Джунгли отменяются, – сообщил он Мэри-Энн, пристроил винтовку на плече и выскочил на пляж. Но не узрел ничего интересного – скалистые стены над Лоу бей ограничивали видимость.

Разочарованный, Каргин вернулся под деревья.

– Хорошо бы подняться наверх… Туда! – Задрав голову, он бросил взгляд на смотровую площадку. Сейчас она являлась лучшим пунктом наблюдения, самым досягаемым и безопасным, если учесть, что в Хаосе еще бродили пятеро головорезов Кренны. К тому же к ней вела дорога, недлинный серпантин, соединявший пляж и рощу с Нагорным трактом. Четверть часа, и они доберутся до площадки.

– Кто-то прилетел? За нами? Значит, приключения кончились, ковбой? – Поправив майку, Мэри-Энн с широко раскрытыми глазами вслушивалась в слитный гул моторов.

– Еще не знаю. Смотря кто прилетел и зачем. Так что автомат не бросай! – Он схватил ее за руку и потянул к дороге.