Наёмник

– Пива и остального не надо, – прервал его Керк. – Вообще-то в бою легионеры пьют вражескую кровь, но в период затишья можно освежиться лимонадом. Устав дозволяет. Только холодным.

– Холоднее некуда, – сказал Лябурш с широкой улыбкой.

Поблагодарив, Керк велел сержанту выгружать подарки и разносить по огневым позициям, потом благосклонно кивнул Свенсону и показал глазами на девушку: мол, развлеки. Свенсон приосанился, расправил плечи и устремился к ней строевым шагом. Несмотря на камуфляж и запыленные башмаки, выглядел он великолепно: грудь в ремнях, на шее бинокль, за плечом автомат, справа на поясе кобура, слева – фляга и кинжал, а сверху – каска. Настоящий Рэмбо, подумалось Керку, просто мечта скучающих дам и любопытных девственниц.

Оставив лейтенанта ворковать с Жаннет, они с Лябуршем прихватили по баночке колы и начали медленно прохаживаться вдоль обочины, сорок шагов на север, сорок шагов на юг. В одну сторону идешь, перед глазами благостная зелень, тихий пригород, уютные домики; в другую – глядишь на мрачные тучи, зарево взрывов, руины зданий, да слушаешь гул канонады. Впрочем, канонада была слышна повсюду, куда ни повернись.

Лябурш рассказывал о местной жизни. Приехал он сюда с женой лет тридцать назад, после переворота Мобуту и гибели Хаммаршельда,[3] и значит, мог считаться старожилом. Про родной Гранвиль почти не вспоминал, изъездил Конго вдоль и поперек, трудился в горнодобывающих компаниях, попал к ангольцам в плен, бежал, едва не расставшись со скальпом; после рождения дочери, когда им с супругой было под тридцать, обосновался в Киншасе, в кирпичном коттедже, какой в Гранвиле молодому инженеру не по средствам: два этажа, двенадцать комнат, три веранды и бассейн. Сейчас он уже не молод и не беден и мог бы себе позволить дом в Нормандии и всякие прочие роскошества, однако…

– Однако?.. – полюбопытствовал капитан, подняв в недоумении брови. Ему казалось странным и нелепым, что человек семейный, состоятельный, предпочитает жить вблизи экватора, а не в родных французских палестинах. Тем более, что в этих палестинах так спокойно, а здесь… Взглянув на городскую окраину, затянутую сизыми дымами, он попытался представить, чем занимался бы сам, имея коттедж в двенадцать комнат где-нибудь в Нормандии либо в Швейцарии, под Берном или Цюрихом. Разводил бы розы? Стрелял по тарелкам? Или выпиливал лобзиком из фанеры?

Лябурш вздохнул, тоже покосился на дымные тучи да бетонные развалины и произнес:

– Африка, сказка… Манит, чарует и притягивает… Вы давно здесь, капитан?

– Три года.

– Не ощутили ее очарования?

Керк прищурился.

– Вы что имеете ввиду? Слонов, гиен, арабских террористов или ангольских партизан?

– Отнюдь. Я говорю об этом небе, о могучих реках, о пустынях и горах, об этих пространствах, необозримых, как Вселенная. – Лябурш развел руками, словно пытаясь обнять саванну. – Африка, девственный континент! В Европе такого не увидишь.

Капитан хмыкнул, но не ответил ничего. Он не разделял тоску Лябурша по необозримым пространствам, ибо на родине капитана они имелись в таком количестве, что Африка, а заодно и Австралия с Южной Америкой, могли спокойно отдыхать. Все там было, на этой самой родине – могучие реки, высокие горы, пустыни и степи, леса, озера и моря; и было в таком изобилии, что никто не мог сообразить, как по-хозяйски распорядиться всем этим богатством.

Богатство! Будто подслушав мысли капитана, Лябурш заговорил о нем.

– Заир, страна сокровищ… Фрукты, кофе, каучук… кобальт, олово, цинк, уран, железная руда… В Катанге – медь и марганец, в Касаи – алмазы… Треть мировой добычи, если не больше! Уехать отсюда? – Он покачал головой, вздохнул. – Как уедешь! Жена говорит…

Но Керк не узнал, что говорит жена Лябурша – канонада вдруг прекратилась, и из дымных туч на городской окраине стали вываливаться маленькие темные фигурки. Пронзительно заверещала рация, Керк метнулся к командирской машине и крикнул уже на бегу:

– Домой! Уезжайте домой, мсье Лябурш! Домой, и в подвал! Когда стреляют, лучше подвала места нет.

Рация рявкнула голосом Харриса:

– Гепард-один! Я Пума! Докладывай, КК!

– Пехота силой до двух батальонов. Тяжелой техники не наблюдаю. На шоссе – передвижные ракетные установки и пулеметы… – Керк вскинул бинокль к глазам, – …более десяти машин. Пока не движутся. Дистанция – триста восемьдесят метров.

– Сообщение от Ягуара. Первое: папаша Секо на аэродроме, его самолет готовят к вылету. Второе: Альянс вытеснил противника из города. Часть уходит за реку, часть – на юг, в вашем направлении. Нужна поддержка, Гепард-один?

Керк снова оглядел колонну из десяти-двенадцати джипов и бронемашин, цепь фигурок с автоматами и буркнул:

– Справлюсь. Держите фланги, Пума.

В его распоряжении были три десантные роты, двести человек, бойцы надежные и опытные. Еще столько же прикрывали поселок с востока и запада, а в тылу, где находился командный пункт Харриса, стояла вспомогательная часть, «крысы» майора Кренны. Однако на их помощь Керк не полагался, ибо гепарды с крысюками не дружат.