Наёмник Зен

— Я понимаю тебя, наёмник, но что же тут можно поделать? Я имею свои идеи и идеалы, я согласен с Промофым и идеями революции. Конечно же, мы не одни такие выискались и поэтому вертимся как можем. Ты думаешь, что я злодей? Представь если победит не наша революция, а какая-нибудь другая? Я знаю то, за что борюсь и это хорошо. Но за что борятся другие революционеры? Одни просто хотят поднять людей на убой ради кровавой бани, другие возрождают религию, а третьи и вовсе наживаются на смертях невинных. Поэтому, каким бы опасным, жестоким и… подлым не был путь, — я пойду по нему до конца и сделаю всё ради своего будущего, будущего своих товарищей и будущего простых людей, — воодушевлённо и эмоционально сказал Маркус, под конец словно стреляя искрами из глаз, в ожидании того, что скажет на это Зен.

— Глупый фанатик, который идёт за наживкой, которую привязали у тебя под носом. Ты просто не просто идиот, ты глупый идиот, недальновидный, абсолютно слепой по отношению ко всему, что находится вокруг, — всё также холодно говорил наёмник, — ты ничем не лучше тех садистов, фанатичных верунов или кого-то ещё. Они-то не скрывают того, что им нравится убивать, что им нравится прикрываться высшими силами для создания своей империи, в которой они будут сидеть на троне. Ты думаешь, что вы отличаетесь? Вы такие же: наркотики, бесполезные столкновения разных сил, убийства невиновных. Вы губите своих людей зазря…

— Не говори мне о тех, кто погиб, защищая братьев! — вспылил Маркус, но после опустился обратно на постель, — Нам лучше закончить, извини. Я… я хочу подумать над тем, что ты мне сказал… Я не скрываю того, что я идиот, я всем своим видом это показываю.

Когда пижон договорил свою фразу, Зена уже не было. В палате стало так тихо. Эта кровать находилась в помещении, которое раньше служило в качестве перехода между туннелями, а теперь здесь удобное место для размещения больного. По соседству часто можно было слышать тяжелораненых, стонавших от боли, но сейчас всё было тихо. Слышно было лишь дальние шаги в коридорах и собственное дыхание. Слушая себя, Маркус неожиданно погрузился вглубь себя, в дальний уголок сознания, в котором он пытался скрыть то, чего не должно быть. Это были его сомнения. Блуждая по глубинам сознания, раздумывая то над одной мыслью, то над другой, он старался не открывать этот закрытый сундук, но всё как будто сюда его и вело. Он открыл и выпустил то, что так долго скрывал и держал в глубине.

Очень быстро на его взгляды, идеи и деяния обрушились испытания. Со временем ни одно испытание не было пройдено. Маркус был сломлен тем, что вся его жизнь ради революционеров, недостойных людей, желающих достигнуть не столько целей народа, сколько своих собственных, которые были такими же империалистами, желавших просто встать на вершину, была грязна. Он понял, что годами убивал и калечил людей, что зачастую преследовал лишь свои личные цели, будь то сыворотка продлевающая жизнь или какое-то редкое лекарство от зависимости, которых он приобрёл за всё время столько, что страшно перечислять всё, обычно после подобных развлечений мало кто выживает. А он выжил, чтобы творить ещё больше зверств. Как и сейчас. Он ведь понимает какая судьба ждёт Зена, да и сам Зен прекрасно это понимает, а вместо помощи — ничего.

«Мне скоро стукнет полвека, выгляжу я практически как тридцатилетний, здоровье так и вовсе чуть ли не шестидесятилетнего. Проклятье, сколько же всякой мерзости во мне. Сколько мерзости. Нет, не могу же я быть настолько ужасным? Ведь правда? Да даже сейчас, о чём я думаю!?» — играли мысли в голове.

— Вот именно, ни о чём не думай.

— Да! Верно! Я просто не буду ни о чём думать и всё плохое снова пропадёт, — улыбаясь говорил Маркус.

— Если ты веришь в плохое, то неосознанно ведёшь себя к этому, а вера приходит из малого. Из маленькой мыслишки может вырваться много зла, а мы за добро.

— Точно, зло никогда не пройдёт в мой мозг и не завладеет мной, — немного по театральному сказал он, ударив кулаком в ладонь.

— Но нужно быть аккуратным, ведь кто-то мог навязать эти мысли, потому что они не могут появиться просто так.

— Да! Да! Как я сразу не додумался!? Но кто? — Начал Маркус воодушевлённо вскрикивая от радости и встав с постели.

— Кто-то был здесь и пытался извратить тебя, что же это как не угроза? А что делать с угрозой?

— Угрозу нужно устранить. Немедленно, — серьёзно сказал он, сжимая кулаки, — Но где же она? Или же это может оказаться он? Уг-ро-за, а если он, то… как мне назвать его? Того, кто мне угрожает.

Маркус встал начал ходить по комнате, ощупывая руками стены в поисках чего-то, но, по всей видимости, он и сам не знал, чего именно. Так было пока он не нащупал шкаф со своими вещами, после чего почти сразу начал одеваться, сбросив с себя халат.

— Теперь нужно искать, ты готов к поискам угрозы, чтобы больше никто не посягнул на твой разум

— Я должен найти его. Уг-ро-за. Угро-за, — бормотал он, — угро-за. За… Угроза не должна мне угрожать, не должна.

— Ступай же, пока не оказалось слишком поздно.