Найон

Он входил в соту, как люди ходят на работу; отработал свои часы – и домой. На сей раз ребята не терялись, уже владели моментами. Просто торчали в створе входа, готовые подхватить товар. На этот раз Евгений взял поменьше, они удивились, но слова не сказали. А ему и не надо говорить:

– Потому взял меньше, что правило есть. Оставь для развода, может, это как огурцы: спелые снял, остальные пусть дозревают.

А вечером, когда солнце ушло за сопки, команда собралась в «клубе». Для вечернего просмотра не хватало поп-корна, его заменяли осевые камни. Снова расположились полукругом, кто со своей скамеечкой явился, полдня мастерил.

Грани ожили одномоментно. Мы основательно подготовились – давайте! Аверьянов почувствовал что-то, как получил предупреждение.

– Отойдите шагов на десять, так надо.

– Что случилось?

– Я не знаю. Отойдите.

Звук выстрела всё расставил по местам. Как говорится, прозевали. По реке сплавлялась группа на лодках, потому и не слышно подошли. Капитан побледнел, отвёл Аверьянова в сторону.

– Я должен был предупредить. Местный губернатор пригрел под крылом шушеру, прямо половина из них должна в тюрьме сидеть. Поэтому, когда оформлял допуск, меня честно предупредили: если пересечётесь с людьми губернатора, то на рожон не лезьте. Управы на них нет, пошумят – и пойдут дальше. Вам самим уцелеть пожелаю, полагайтесь больше на здравый смысл.

Евгений слишком высоко задрал голову, резко опустил, как до него дошло.

– А я гадаю, что так неуютно, как воздуху не хватает.

– Ну да.

– В перестрелку не вступаем?

– Ни в коем случае. Вызовут подкрепление, и тогда всю жизнь в бегах придётся провести.

– Что ж, поглядим на елиту.

Группа стала расходиться. Кина не будет. Меткий выстрел разрушил это детище соты, а выводы напрашивались сами собой. В лагере занялись наведением порядке, не сильно обращая внимание на гостей. Капитан вышел к лодкам, попытался выяснить вопросы, что-то уточнить. Коротышка, с оптическим прицелом на винтовке, играл роль главного, сразу с вопросом к капитану:

– Не знали мы, что здесь лагерь. Я издали заметил глыбу горного хрусталя, по ней и засадил. Хочу посмотреть и собрать куски, если вы не будете возражать.

– А, так ты видел? Зачем же бить? Не подумал, что целая глыба стоит дороже?

Коротышка выпалил, как бы задумываясь на ходу:

– Вот, не подумал. Блестит – я и шарахнул. Я не думал делать остановку, а вы тут, лагерем стоите. Или вас не интересует горный хрусталь?

Капитан вернулся к проверенной защите.

– У министерства обороны другие задачи. Мы устанавливаем приборы, снимаем показания с установленных в прошлом году.

Главарь похлопал глазами, соображая:

– Вы и в прошлом году хозяйничали у нас? почему я не знаю?

– Не пересеклись, и ладно. Время не потеряли, вовремя свернулись и ушли. А то, что здесь есть хозяин, в министерстве не знают, так бы предупредили.

– Ты прав, лейтенант, в стране давно пора навести порядок.

– Капитан.

– Хорошо, капитан, приношу извинения. Знаков отличия не видать, поэтому имею права ошибаться. Так. – Шкет разглядел Аверьянова. – А гражданский что делает среди вас?

– Проводник.

– И настолько хорош, что мне его имя не известно.

Капитан развёл руками:

– Нам его посоветовали пригласить, и хорошо, что он не отказался.

Снайпер потоптался, оставляя на мокром песке нервные следы.

– Так, э-э… Как у старшего на этой территории, могу я просить разрешения – пройти и глянуть на обломки горного хрусталя?

Аверьянов отвернулся, во время разворота кивнул. Так, видимо, будет проще отделаться от меткого болтуна. Пусть порадуется.

– Идём, я провожу.

Командир вроде безучастно фиксировал, как сынок губернатора присваивал обломки «горного хрусталя». Стоило загребущим ручкам взяться за самый крупный кусок, не выдержал:

– Этот оставь, мы и сами сумеем распорядиться добром.

Делец оценивающе стал изучать рот, который произнёс эти слова.

– Ты хорошо подумал?

– После ужина всегда думается получше.

– Ну, так запомни. Всё, что на нашей территории, принадлежит губернатору. А я его доверенное лицо.

– То есть, сын.

Хитрость с лица как ветром сдуло.

– Хорошо, раз в курсе, дело упрощается. Я могу забрать все осколки, на правах хозяина.

– Разнести в дребезги – что есть проще.

– Ну, ошибся, с кем ни бывает? Я же говорил, мы не собирались останавливаться. А такой образец пропадает, кому-то достанется.

– Отличная мотивация.

– Капитан!.. – И слова у сынка вдруг резко закончились, стоило обратить внимание на рюкзак. Он намок, капли проступили наружу. Немного испугавшись, он двумя пальцами коснулся лямок, стал переворачивать горлом вниз, собираясь вытряхнуть мокрые, сочащиеся влагой осколки. Это не горный хрусталь, какое-то матовое тесто из крупинок, похожих на силикон. И на лице было написано такое отвращение, что родной рюкзак стал чужим.

– Пожадничал! Ни негру, ни китайцу – мне, русскому! Ты куда пошёл, вернись!