Найти бесогона

Я промолчал, Розенштейн почти полностью повторил мои слова, сказанные в кабинете Сергея. Неужели лже-менты, которые обыскивали дом, сумели установить жучков и все наши разговоры подслушивались? Или Сергей в сговоре с Розенштейном? Почему же тогда нас не схватили до того, как мы полезли на маяк?

– Интересный у нас с тобой разговор получится, – важно изрёк Розенштейн, увидев вошедшего молодого человека неприметной внешности, в наглухо застёгнутом, темно-синем костюме. – Пора вам отправляться в путешествие. Последнее.

Он довольно захихикал. Пара дюжих парней подошли ко мне, схватили за плечи, я успел обернуться и бросить:

– Розенштейн, я вернусь с того света и превращу твою жизнь в кошмар. Мы будем приходить к тебе вместе с Северцевым.

Я ожидал, что Розенштейн расхохочется, но неожиданно его толстое лицо, обычно румяное, круглое, вытянулось, посерело, маленькие глазки округлились и стали похожи на блюдца. Это продолжалось буквально пару секунд, потом он взял себя в руки. Сузив злобно глазки, пробурчал:

– Уведите их.

Нас с Владом вытащили в другую комнату, влили что-то обжигающее и вытолкнули наружу, где у входа в дом стояла разбитая тачка, бывшая когда-то Жигулями шестой модели. Один из подручных Розенштейна усадил меня на водительское кресло, я ощутил, как предательски засосало под ложечкой – руль, приборная панель были точь-в-точь, как из моего кошмара, когда меня спас дед. Правда, теперь я был не один, рядом находился Влад.

– Приятного пути! – загоготали парни.

Тачка снялась с места и покатилась вниз, под уклон. Я крутанул руль, он поддался, но ни тормоза, ни газ не работали.

– Ну и на кой хрен ты пудрил мозги этому гоблину? – спросил Влад. – Время хотел потянуть? Думал, к нам на помощь явится спаситель с калашом? Прям, как в поганом детективе.

– Извини, Влад.

– Да ладно. Главное эта штука сработала бы. А то зря старались, черт!

Шоссе извивалось змеёй, сливаясь в серую ленту. Мимо пронёсся металлический бордюр. Выскочили на крутой поворот, краем глаза я заметил высокие кипарисы и сверкающие под первыми лучами солнца волны залива. В голове поплыл гул, сознание помутилось. Сквозь туман лишь промелькнула одна мысль: «Прости меня, малышка, прости».

Глава 22

Розенштейн нервно выхватив мобильник:

– Да! Да! Да! С какой стати, Беня? Почему я должен отвечать? Какое отношение… Почему это я не уследил? Беня! Черт!

Он с раздражением выключил связь, бросил телефон на стол и задумался. В дверь номера постучали, Розенштейн не шелохнулся. Стук усилился, превратился в требовательный.

– Давид, я знаю, что ты там, открой, – послышался голос Верхоланцева.

Розенштейн, кряхтя слез с кресла, подошёл к двери и впустил главрежа.

– Нам надо за жизнь поговорить, – произнёс Верхоланцев.

– У меня дела, Дима, – буркнул Розенштейн, возвращаясь в кресло.

– Я знаю, что у тебя дела. А у меня не дела, а делишки. И о них мы и поговорим, – удобно устроившись на диване, проронил Верхоланцев.

Он достал из портфеля пухлую папку и выложил перед продюсером. Розенштейн быстро пролистал и, отодвинув, пробурчал:

– И что ты хочешь от меня, Дима?

– Ну, даже не знаю. Объяснений, наверно.

– А чего объяснять, я не имею к этому отношению, – проскрипел Розенштейн, откинувшись на спинку кресла.

– Ну как же так, Давид, – с театральным сожалением, проговорил Верхоланцев. – Твой подручный признался, что убил Григория Северцева по твоему заказу, а также пытался убить Милану.

– Мало ли что наболтал этот фрукт. Его, небось, так в ментовке уделали, он мог сказать, что его прислали марсиане.

– Также, он подложил мою запонку на место убийства Северцева. Я так понимаю, чтобы сделать мне приятное.

– Это все вранье, – проворчал Розенштейн. – Некогда мне на эту тему говорить, Дима.

– Там, в этой папочке масса любопытных материалов по поводу забавного проекта – реалити-шоу, в котором участвовал Северцев, потом Верстовский. Очень интересно. В прямом эфире показывать, как убивают, вешают, расстреливают людей. Это ж надо до такого додуматься. Хвалю за оригинальность.

– Между прочим, Дима, эти, как ты элегантно выразился, «бешеные бабки», я вкладывал в твой гениальный фильм. Тебя ведь не интересует, откуда берётся бабло. Ты у нас гений не от мира сего, паришь над землёй, аки ангел, дела простых смертных тебя не волнуют.

– Да, это моя вина, что я так неразборчив в средствах.

– Нет, у тебя никаких доказательств. Нету, Дима. Так что иди, отдыхай.

– Ну, почему же нет доказательств. Есть свидетельства. Например, Верстовского, – вглядываясь в лицо Розенштейна, проговорил Верхоланцев.

– Со слов одного человека, – насмешливо протянул Розенштейн. – Кроме того, я должен тебе сказать, Дима. Мне звонили из полиции, в заливе нашли тачку, а в ней труп Верстовского. Судя по всему, напился на радостях, решил покататься и не справился с управлением.

Верхоланцев откинувшись на спинку дивана, помолчал.

– Так, значит, ты все-таки его убил, – мрачно констатировал он.

Розенштейн скривился и ответил:

– С чего ты взял, Дима?