Найти бесогона

– Винченто, насколько я помню, ты говорил, у вас была договорённость с Франко. Если ты не сможешь вернуть долг, я возвращаюсь к нему. Правда? – спросила Милана, бросив взгляд на премьера. Мельгунов, непонимающе заморгал. Только полный ступор от непредсказуемо развивавшихся событий помешал ему заорать, что всё идёт не по сценарию, а Розенштейна рядом не оказалось. – Франко, скажи, у тебя остались хоть какие-то чувства ко мне? – спросила она, уже обращаясь ко мне, глядя прямо в глаза.

Я взял её за руку, поцеловал:

– Я люблю тебя больше жизни, как прежде.

Отставив шкатулку, она положила мне руки на плечи.

– Тогда я ухожу с тобой! Ты согласен? – это звучало прекрасно.

Уж импровизировать, так импровизировать до конца. Я прижал её к себе, жадно впившись в губы.

– Стоп! Снято, – услышал я, наконец, окрик главрежа.

Оторвавшись от Миланы, я в изумлении взглянул на него, перевёл глаза на опешившего Мельгунова, который был мокрым и жалким.

– Э, как это снято? – премьер с большим трудом сумел выдавить из себя шипящие звуки. – Мы так не договаривались! Это не сценарию! Немедленно всё переснять! – заорал он в бешенстве.

– Всё, всё! Молодцы! – не обращая внимания на вопли мегазвезды, Верхоланцев громко захлопал в ладоши. – Печатаем!

Милана потащила меня по коридору, втолкнула в гримёрку и сунула в руки объёмистый пакет:

– Вечером в ресторане гостиницы «Жемчужина» банкет по поводу окончания съёмок. Это маленький подарок. От меня.

Я неуверенно повертел пакет, распаковал, вытащил часы на металлическом браслете.

– Спасибо. Не стоило, Милана, – промямлил я в растерянности.

– Господи, какой ты ребёнок! – она обвила меня, прижалась к губам. – Я же тебя так люблю!

И счастливо рассмеялась.

Я приехал к гостинице вечером, когда город опутала кромешная тьма, как бывает только на юге, после невыносимо яркого солнечного дня, будто кто-то выключил свет, дозволяя светить лишь самым ярким звёздам.

Но гостиница выделялась ярким сиянием, исходившим из окон и фонарей, расположенных на площади рядом и фонтаном со светомузыкой. Я проходил мимо, когда вверх горделиво вырвались струи воды, подсвеченные синим, красным цветом.

В фойе остановился около огромного зеркала, придирчиво осмотрел костюм, подаренный Миланой, платиновые запонки во французских манжетах. Все сидело на мне, как влитое, или, по крайней мере, так казалось. Когда от счастья кружится голова, перестаёшь оценивать себя здраво.

Меня встретил Сильвестр, на этот раз, уже не подвергая унизительным расспросам.

Банкетный зал выглядел уютно, и роскошью не поражал. На полу, застеленном чем-то похожим на дерюгу, между колоннами располагались квадратные столики с креслами из плетённых ивовых прутьев. Высокие окна задрапированы тяжёлыми портьерами цвета старого золота. В центре возвышалась эстрада, огороженная, словно палуба корабля фигурными столбиками, соединёнными канатами. Увидев огромный рояль, микрофон, инструменты, я передёрнулся, представив, что меня опять заставят выступать.

Сильвестр довёл меня до столика, где уже сидело трое – Надя с лучистыми серо-зелёными глазами и короткой стрижкой ярко-рыжих волос. Блондинка Кира, напоминающая фарфоровую куклу. И небритый молодой человек с экзотическим именем Арнольд, смазливую физиономию которого сильно портили близко посаженные, воровато бегающие глазки. Девушки блистали вечерними нарядами, обнажающими их прелести, что у Нади выглядело очень свежо и возбуждающе, а у Киры напоминало коровье вымя в цехе по переработке мясных субпродуктов.

Я помнил многих людей по съёмкам, но с трудом мог вспомнить по именам.

– Скоро начинаем, – чуть поклонившись, произнёс Сильвестр с театральным подобострастием. – Располагайтесь удобней, Олег Янович.

Я поискал глазами Милану, и обнаружил за столиком у самой стены. Одетая в простенькое карминово-красное открытое платье, она выглядела сногсшибательно. Когда помахал ей рукой, она радостно улыбнулась и послала в ответ воздушный поцелуй, совершенно откровенно, не стесняясь сидевшего рядом мужа. Впрочем, Верхоланцев, приблизившись почти вплотную к Розенштейну, о чем-то с ним беседовал. И мог не заметить.

В зал прошествовала мегазвезда, одетый в чёрных обтягивающих брюках, рубашке кислотных сине-жёлто-красных цветов и в пиджаке с набивным рисунком из розовых фламинго. Его сопровождал Ромочка. Проходя мимо моего столика, Мельгунов бросил на меня быстрый взгляд, пронзивший, словно электроразряд, чем совершенно испортил мне настроение.