Найти друг друга

Лично у Насти сей порыв понимания не встретил. Это Лизке хорошо рисовать корни, веточки и листочки, надписывая имена и даты: у нее имеются папа, мама, противный младший брат, дяди, тети, бабушки, дедушки, причем все это – в количествах, превышающих мыслимые нормы. У самой Насти имелись только она сама и мама. От папы осталась запись в свидетельстве о рождении, а больше ничего. На все вопросы дочки мама ответила один раз, объяснив, что рассталась с ее отцом, когда Насте было три годика. Этот безответственный тип признал, что сделал ребенка по ошибке, и теперь не собирается до конца жизни слушать писк и чувствовать себя связанным по рукам и ногам, потому что позвать гостей нельзя – Настя болеет, поехать куда-то – тоже проблема. Кроме того, мама высказалась в том смысле, что, если бы он не маялся дурью, воображая себя великим фотографом, а действительно зарабатывал деньги, всем было бы легче… Тут Настя поняла, что мама разговаривает уже не с ней, а со своими обидами и воспоминаниями, и сочла за лучшее тему закрыть. Алиментов папа никаких не платил, на что мама опять же сказала: «Слава богу, ничем не обязана».

Правда, последние два с лишним года у Насти был еще Марк. Он вроде как считался маминым мужем, вот только они все никак не могли собраться дойти до ЗАГСа. Настя Марка отцом не считала, хоть и признавала, что он нормальный. Честно сказать, не худший вариант мужика в доме – хозяйственный, не шумный, не противный. Профессия, конечно, подкачала – стоматолог, но в остальном вполне терпимый муж. У Марка родственников оказалось полным-полно, он вечно поминал то братьев, то дядьев, однако Настя близко познакомилась лишь с тетей Раей. Тетя Рая ее любила – Настя знала это точно – и считала своей внучкой, а потому ворчала, пирожки пекла, иногда денежку давала, иногда ругалась за то, что шапку не надела, по головке гладила, трогательно радовалась Настиным успехам в школе.

Честно-то сказать, они хорошие – и Марк, и тетя Рая. Но ведь это не кровные родственники, а значит, их нельзя вписать в генеалогическое древо. Настя вздохнула с облегчением, когда Лизка охладела к изучению и составлению родословных и решила, что она – эмо. Настя опять покосилась на подругу и хихикнула. Марк, когда первый раз услышал о новом увлечении Настиной подружки, глаза вытаращил и начал рассказывать про свою тетю Симу и про то, какой она замечательный невропатолог.

– Да не эму, Марк, не страус, а эмо!

– Не ощущаю разницы, – признался квазипапа, и Насте пришлось долго и нудно – просто как училке на уроке – объяснять, что эмо – это такие молодые люди, очень эмоциональные. В этих эмоциях и в том, чтобы испытывать их во всей полноте, они видят смысл жизни.

Марк покачал головой и высказался в том смысле, что тетя Сима такой подход к смыслу жизни вряд ли одобрит, но лично ему, Марку, все равно – лишь бы не пытались спрятать голову в асфальт и нести яйца.

Настя, будучи ребенком практичным, на все Лизкины закидоны смотрела свысока. Но раз жили они в одном доме, учились в одном классе, а Лизка хорошо въезжала в математику – то почему бы и не дружить с ней в разумных пределах? Настя легко получала пятерки по русскому и английскому, которые категорически не давались Лизе, и потому между девочками существовали прочные дружески-торговые отношения.

Вот и теперь Лизка завела:

– Дашь сочинение списать? Полина Сергеевна байду какую-то задала, я даже дочитать до конца не смогла – скучища.

– Совсем лак мозги залил? Как можно списать сочинение? Если все будет одинаковое – получим как раз четыре на двоих.

– Тогда напиши за меня, – не стала упираться Лиза. – А я алгебру с геометрией сделаю и дам тебе списать.

– Ладно. Только пошли сперва к тете Рае, поедим как люди.

– Да ты что? И суп будет?

– А то! С пирожками!

– Вот повезло тебе, Настька! Моя мать, как только мелкого в садик сдала, так готовить и перестала.

– Лана?

Конечно, она сразу его узнала. Узнала, но еще какой-то бесконечно долгий и томительный момент надеялась, что ошиблась, что это не он. Ладонь, сжимавшая трубку, вспотела, сердце замерло. Мужчина на другом конце провода словно почувствовал ее замешательство. Она услышала, что он улыбается и уже гораздо увереннее говорит:

– Здравствуй, Лана.

Но она уже повесила трубку, выдернула из розетки телефон, опустилась на пол, чувствуя, как бешено колотится сердце.